Иная судьба. Книга I
Шрифт:
Приняв неизбежное, Марта раскрыла первую главу «Правил светской жизни и Этикета», надеясь, что вчерашний урок с герцогом не прошёл зря. Она прилежно читала — куда лучше, чем раньше, а сама нет-нет, да подумывала: надо же, какая сила воли у её учителя! И он ещё в состоянии ждать ночи? Да появись у неё самой крылья — она бы ни за что не стерпела, чтобы тотчас их не испробовать!
Арман её поправлял, но не так часто, как это делал Жиль И Марта порадовалась: ага, что-то она всё же усвоила!
Но бывало, когда она начинала толковать сказанное сама, он досадливо морщился.
— Понимаешшшь, — сказал, наконец, — я не могу тебя править вечно. И не потому, что рано или позсссдно надоессст — просссто мы редко встречаемссся, а тебе нужно практиковатьссся как можно чаще. Помнишшшь вашу сссказку о Синдерелле? Платье, карета, башмачок, бал — это всё можно уссстроить, а вот то, что принц на балу принял девушку за принцессу — это и есть сссказка. Дочь лесссничего — это дочь лесссничего, рано или позсссдно её выдадут речь, манеры, проссстонародные привычки. У тебя хорошее воссспитание… для крестьянки, удивительно хорошее, я бы сссказал, но… огрехи вссстречаются. Рядом с тобой поссстоянно должен находитьссся некто, кто подмечал бы, нассставлял, учил. Хорошо, есссли это будет женщина, ибо некоторые вещи может подсссказать только она…
Дракон задумался.
— Ссскажи сссвоему герцогу вот что: тебе нужна компаньонка. Дуэнья. Сссошлись на месссто в «Этикете», где говоритссся, что девушка или юная женщина не должна появлятьссся вне дома одна. Пусссть ищет тебе нассставницу, в возрасссте, хорошего происссхождения, неболтливую, умную, верную…
— Где ж такую найти? — растерялась Марта. — И почему именно женщину? Жи… Жильберт хочет приставить ко мне учителей…
— Женщина более наблюдательна, осссобенно в мелочах, и зсссаметит то, мимо чего мужчина пройдёт, не глянув. А преданная хозсссяевам — хранит сссекреты куда лучше, чем болтливый гувернёр. Придётссся искать, а до этого — не торописссь выходить в сссвет, детёнышшш. И вообще — изссс Гайярда…
«Nemo omnia potest scire». «Никто не может знать всего», — любили повторять древние латиняне.
Тем не менее, косые неприязненные взгляды, бросаемые исподтишка, рано или поздно невозможно не заметить. Особенно если они исходят от существа, обязанного по долгу службы припрятать свои эмоции подалее и не выказывать.
— Вот что, матушка Аглая, — сухо обронил герцог, покидая библиотеку, куда заглянул было в поисках супруги, — чтобы эту вертихвостку я здесь больше не видел. Я об этой… как её… Флоре, кажется? она тут крутится, как будто что-то вынюхивает. Ещё раз попадётся на глаза — пусть убирается в Фуа, откуда её и взяли.
Лицо домоправительницы пошло пятнами.
— Ах, мерзавка! Да ведь я запретила ей появляться на господской половине! Внушу, ваша светлость, не беспокойтесь. Слишком много о себе стала думать… Обед куда прикажете подавать?
— В малую столовую, пожалуй… — Его светлость замедлил шаг. — Нет, лучше сразу ко мне, устал я что-то от этой парадности… А что, госпожа Анна в саду?
— Нет, в танцевальном зале.
— Где? — Жильберт д'Эстре едва не споткнулся. — И чем она там занимается?
— Учится делать реверансы, ваша светлость, — домоправительница скромно опустила глаза. — Там большие зеркала, очень удобно видеть себя со всех сторон.
— Ревера… И как, получается? Матушка, я же знаю, ты наверняка подглядывала, скажи, не стесняйся!
— Пока не очень, ваша светлость, — честно призналась домоправительница. — Должно быть, начиталась в своей книжке о деликатном обхождении, попросила девочек ей показать, но только что они умеют! Так, перед господами присесть робко, да глаза не мозолить, пока службу справляют… Но они стараются, будьте уверены, все трое.
Его светлость вздохнул.
Его малышке нужна гувернантка, ей-богу! И не только для изучения манер и этикета. В не столь отдалённом будущем — через каких-то три недели — запланирован приезд некоего высокопоставленного лица, уж настолько высокого, что отодвинуть сей визит, сроки которого оговорены ещё полгода назад, не представлялось никакой возможности. Хоть лицо и прибудет инкогнито, но как раз угодит на традиционный осенний бал, который устраивается Жильбертом, как правителем провинции, ежегодно, и этого тоже не отменить — традиция. А ему, герцогу, полагается открывать бал с супругой. Танцев ещё можно избежать, сославшись на её дурное самочувствие — в самом деле, по сравнению с цветущей Анной его Марточка бледна и прозрачна… Впрочем, это он себя накручивает, у неё уже сейчас расцветают щёчки от хорошей еды и спокойной жизни… Да, от танцев ещё можно уклониться, но надо, помимо этого, встречать гостей, улыбаться и приветствовать, сказать каждому ласковое слово, пройтись по залу… Хотя бы полчаса его супруга должна побыть на глазах у всех, дабы пресечь разросшиеся к тому времени слухи и сплетни — а они уже сейчас начинают завязываться и среди знати, и в толпе черни, ему уже докладывают…
Это будет куда серьёзнее, чем предстоящая встреча с архиепископом.
— Может, мэтр Фуке подберёт ей учителя манер? — осмелилась предложить матушка Аглая. — И танцев заодно… Вот уж кто-кто, а он-то постарается, разыщет с самым лучшими рекоменда…
— Нет! — рявкнул Жильберт, и домоправительница даже отступила, приложив руку к ёкнувшему сердцу. Чёрт её дёрнул ляпнуть… Совсем забыла, что первая Анна, подменная-то, как раз и обозначила свою гнусную сущность, наставив его светлости рога с учителем танцев, которого наняли, чтобы развеять скуку герцогини и обучить нескольким новинкам, вошедшим в моду при дворе. Длинный язык и короткая память до добра не доведут, посетовала про себя матушка. И благоразумно не стала развивать тему.
А герцог, остыв, задумался. Прошёлся по галерее, заложив руки в карманы, по юношеской привычке, от которой его так и не смогли отучить никакие воспитатели. Нехорошо. Он как-то не привык заниматься делами супруги, отвлекался на неё только в случае особой необходимости, когда случалось гасить очередной назревающий скандал. Должно быть, поэтому сейчас дал увлечь себя каждодневной рутине, в которой изначально места для жены не было. Зато теперь — должно быть место и время для Марты. Изначально преисполненный благих намерений, он, тем не менее, вот уже который день подряд оставляет её одну, в праздности и в одиночестве. Хорошо, что она, умная девочка, сама находит себе занятие, а дальше?
Подумать об этом непременно.
— Обед в моих покоях, — повторил уже спокойно матушке Аглае, пережидающей приступ его гнева в почтительном отдалении. — Кстати, что там с ремонтом на женской половине? Только начали? Передай, чтобы ни в коем случае не торопились. Пусть все работы согласуют со мной.
— Поняла, ваша светлость. — Матушка строго поджала губы, и только когда её сиятельный питомец скрылся из виду, расплылась в улыбке. Чего ж тут не понятного! Так и передаст Франсуа: хозяин желает, чтобы хозяйка у него в покоях оставалась подольше. Напрямую и скажет, а то ведь старик намёков не понимает.