Иная терра.Трилогия
Шрифт:
Ветровский добрался до города в рекордно короткие сроки — в полдень он уже видел светло-бурое марево, стоящее над грязным, серым массивом зданий. Быстро разыскав Леву, он отдал ему Солнечного, сказав, что Андрей приедет за мерином к вечеру, и долго прощался с полюбившимся конем. Скормил завалявшуюся в котомке морковку и пару яблок, расчесал пальцами гриву, потрепал по шее — и, развернувшись, пошел прочь.
— Регистрация права на однодневное нахождение в городе без чипа проводится на въезде, — недовольно огрызнулся молодой, но уже какой-то потертый, серокожий лейтенант в поблекшей от частых стирок форме.
— А мне не регистрацию, — как можно простодушнее улыбнулся Стас. — Мне это, надо гражданином стать.
— Что?!?
— Ну, по программе… Типа, можно придти к вам, и получить все, что надо, чтобы гражданином стать, — повторил Стас, снижая яркость улыбки.
Теперь он выглядел все так же приветливо, но чуть смущенно, а улыбался уже не уверенно, а чуть заискивающе.
— Ну, чип там, и все такое…
— И что тебе в деревне не сидится? — искренне удивился лейтенант. — Свежий воздух, продукты свои, не чета городской синтетике… Ладно, садись. Я оформлю бланк, и с этим бланком пойдешь в четвертый кабинет, поставить печати. Потом вернешься.
Бегать из кабинета в кабинет, причем не только в пределах административного здания, пришлось до самого вечера, причем лейтенант, проникшийся симпатией к угостившему его вкуснейшей телячьей колбасой «деревенскому увальню», честно предупредил, что впереди еще как минимум недели две такой волокиты. Стас немного приуныл — он надеялся уехать из Озерска через несколько дней. На жалобное «а побыстрее — никак?» лейтенант чуть помялся, спросил еще колбасы, и подсказал, что даме из четвертого кабинета тоже хочется и вкусненького, и красивенького.
На следующее утро — ночь Ветровский провел на берегу озера, у маленького костерка — он ввалился в кабинет к даме с огромным букетом роз и тортом, состроил с десяток обаятельных улыбок, угостил колбаской с бумажкой, и все вместе это таки подействовало: дама сдержанно улыбнулась и предложила зайти завтра — может, случится чудо, и все успеют сделать.
Заранее оплаченные чудеса бюрократии имеют свойство и в самом деле случаться — не стал исключением и этот случай. Весь день Стас провел в беготне по городу с очередными бумажками, на сей раз — последней их порцией, и к шести часам вечера стал счастливым обладателем тонкой пластиковой карточки с его голографией, фамилией, именем, отчеством, датой рождения и отметкой о гражданстве.
Он знал, что впоследствии эта карточка обрастет еще целой кучей информации — правда, не нанесенной на пластик, а записанной на внутренние электронные схемы. В тот же вечер он нанес визит в небольшой магазин одежды.
— Здравствуйте, — бросил он с порога, еще толком не разглядев продавца.
— Ой, — сказала продавец. — Здравствуйте!
Это оказалась та самая женщина, которую избивал у подъезда ублюдок в костюме супергероя из комикса, и которой Стас помог добраться до квартиры.
— Небольшой это город, что можно вот так случайно встретиться, — улыбнулся молодой человек.
— Ну, не Москва, конечно, и даже не Ростов, но все же побольше деревни, — она тоже улыбнулась в ответ, но смотрела настороженно. — Я могу чем-нибудь вам помочь?
— Да, конечно! Мне нужны… гм, джинсы, легкая рубашка, пара футболок, белье и кроссовки или сандалии.
— В общем, вас надо одеть с ног до головы.
— Именно!
Минут десять прошло в поиске подходящих моделей — размер продавец с опытом определила на глаз совершенно безошибочно. Спустя еще столько же времени Стас стал обладателем серо-голубых джинсов «с потертостями», белой рубашки-поло, светло-бежевых сандалий из дешевой псевдокожи, нескольких пар трусов и носков, трех легких футболок без рукавов и в качестве подарка — легких шортов чуть выше колена.
Цены в магазинчике оказались просто смешными, и Ветровский, понимая, что такой подарок судьбы ему едва ли в ближайшее время попадется на пути, особенно — в Питере, углубился в выбор свитера, кроссовок и куртки.
— Привет, мам. Тебе долго еще? — раздался знакомый голос, и молодой человек обернулся.
В магазин вошла та самая девушка, которая удержала его от немедленной расправы над пьяным «супергероем». Стас узнал ее только по огненно-рыжим волосам и голосу, а присмотревшись, не смог сдержать удивления — настолько она сейчас была не похожа на ту, что обнимала избивавшего ее мать парня, прямо на улице откровенно приставая к нему. Недлинные волосы придерживал тонкий черный обруч, одежда по-летнему легкая, но совсем не откровенная, макияжа на лице практически нет. Но самой разительной переменой был взгляд. В тот день это был взгляд дешевой потаскушки, готовой за проход на вечеринку и несколько коктейлей раздвинуть ноги. Сейчас — взгляд молодой, не по годам серьезной девушки, очень уставшей и… противной самой себе.
Последнее Стас уловил болезненно отчетливо, но так и не смог понять — то ли давно молчавшая эмпатия дала о себе знать, то ли он просто узнал это выражение, прячущееся в уголках глаз от чужого взгляда, но всегда видимое самому себе. Настроение делать покупки отчего-то пропало — он, не глядя, взял один из ранее отобранных джемперов, простую черную куртку из водоотталкивающей материи, серые кроссовки и подошел к кассе.
— Здравствуйте… — растерянно сказала девушка.
Стас кивнул, выкладывая все выбранное на прилавок.
— Четыреста пятнадцать евро, — подсчитала продавец.
Пока Ветровский расплачивался, рыжая сноровисто разложила покупки по пакетам. Не удержавшись, молодой человек бросил быстрый взгляд на девушку. Все-таки, какая же она была красивая… Поблагодарив, он собрал пакеты и вышел. И совсем не удивился, когда рыжая вышла вслед за ним.
— Подождите, пожалуйста! Я… я просто хотела поблагодарить за то, что вы тогда хотели помочь…
— Тогда вы называли меня на «ты», — холодно заметил Стас.
Он сам не знал, откуда в нем эта отстраненность, это желание держать дистанцию — слепое, нерассуждающее, напуганное.
— Простите меня. Я была напугана, и хотела, чтобы это побыстрее закончилось.
— Это вообще нормально в вашем городе — то, что тогда случилось? — гораздо резче, чем хотелось, спросил Стас.
— Да. Те, у кого есть деньги — они могут все. Те, у кого денег нет — ничего не могут. Пока сидишь тихо, не высовываешься — не трогают. Если чего-то от тебя хотят — лучше дать желаемое, иначе может быть очень плохо. Или вы думаете, я из-за денег…