Иная терра.Трилогия
Шрифт:
— Мам, а где твое кольцо — спросил Костя через месяц, наконец заметив, что с пальца матери пропал тонкий золотой ободок: единственное украшение, которое у нее было.
— А, потеряла недавно, — отмахнулась она. — Не обращай внимания.
— Ну нельзя же быть такой растяпой, — укоризненно покачав головой, Костя тут же выбросил этот эпизод из головы.
— Кость, а у тебя мечта есть? — спросил Андрюха, костин школьный приятель.
Парни сидели вчетвером под школьной лестницей и курили, передавая единственную сигарету по кругу, и ощущали себя невероятно крутыми.
— Ага. Я хочу богатым стать. Чтобы можно было все, что хочется, и чтобы денег вообще не считать.
— Ромыч из девятого «Б» говорил, что знает, где и как бабла срубить, — Колян смачно затянулся. — Сказал, что если есть крепкие здоровые парни посмелее, то может работенку подкинуть.
Колян был самым старшим и самым крутым в их четверке. Он трижды оставался на второй год, часто дрался и курил с четвертого класса. Но руководил компанией Костя — так уж «исторически сложилось», как говорила училка по литературе.
— Че за работа? — важно поинтересовался Костя.
Мать зарабатывала мало, ее зарплаты не хватало на потребности сына, и он искал, где достать денег самостоятельно.
— Видал — ларьки расплодились? С куревом, пивом, и прочим ширпотребом. Прикинь, сколько в них покупают. Да там бабла к вечеру немеряно скапливается. А продавец один только…
Через неделю Костя и его компания впервые в жизни ограбили ларек.
— Парни, с этим пора завязывать. Рано или поздно — попадемся.
Костя допил пиво из стеклянной бутылки, ловко метнул ее в урну.
— А че тогда делать будем? — поинтересовался Вовчик.
— Грабить — глупо. Ларьков мало, умных много. Лучше охранять. А нам за это пусть отстегивают.
— Охранять — от кого?
— От таких же, как мы.
— Клевая тачка, Костян, — Колян аж присвистнул, разглядывая новую «бэху» главаря их шайки. — Че такой мрачный?
— Мать вчера умерла, — отмахнулся Костя. — Забей.
Настроение у молодого человека было дурным отнюдь не от горя. Мать не успела нормально переоформить документы, и теперь ему самому придется бегать по всяким конторам, переводя на себя квартиру и нехитрые материны сбережения. На похороны опять же тратиться…
«Блин, нет бы ей на месяц позже копыта откинуть», — подумал Костя.
— Девки уже заждались, небось, — широко ухмыльнувшись, Вовчик бросил под ноги недокуренную сигарету и тут же потянулся за новой «мальбориной». — Пошли, развеешься.
— Константин Александрович, я обещаю, я все отдам! Я обязательно заплачу! Не трогайте жену, я вас умоляю, не надо… — неудачливый владелец фирмочки, на котором висело около ста тысяч евро, буквально ползал перед Костей на коленях.
— Все в твоих руках, Женечка, все в твоих руках. Будут деньги к концу недели — получишь благоверную обратно. Не будет денег — тоже получишь, но по частям, — медленно выпуская дым в лицо несчастному, проговорил Константин.
Он уже давно бросил мелкий рэкет, с головой уйдя в бизнес — благо, в девяносто пятом году, когда пошел «английский бум», подсуетился, и, в отличие от большинства, только заработал на дефолте. Теперь это был уже не Костян-Кастет, мелкий бандит и рэкетир. Теперь у Константина Александровича была своя большая фирма, занимавшаяся отмыванием денег на многочисленных автосервисах и заправках.
— Константин Александрович, пожалуйста, всего два дня, — рыдал Женечка. — Всего два дня, и я принесу вам деньги, клянусь! Не трогайте Катю…
— Я тебя предупреждал, — лениво проговорил Костя, кладя трубку. — Вовчик, поехали в «концлагерь».
Концлагерем они называли специально подготовленный для содержания заложников дом в Московской области. Там держали отказывавшихся платить, попытавшихся обмануть Костю или их близких.
Катю били долго и изощренно. Сам Костя не принимал в этом участия, он просто наблюдал — и получал от этого несравнимое ни с чем удовольствие. Его безумно возбуждали крики и стоны жертвы, а уж когда по его приказу с несчастной женщины сорвали одежду и принялись насиловать втроем…
Утром следующего дня милиция нашла очередной труп зверски замученной проститутки. Маньяка, жестоко убивающего путан, правоохранительные органы искали уже два года. Каждый месяц — новый труп. И никаких следов.
Костя умел убирать за собой. И — ему всегда везло.
— Ее привезли? — спросил он у охранника, сбрасывая дорогое пальто прямо на пол.
— Да, Константин Александрович.
— Хорошо. Где она?
— В нижнем «кабинете».
— Хорошо, — повторил Костя, и быстрым шагом направился к замаскированной лестнице на подземный этаж, где находился его «нижний кабинет» — великолепно оборудованная пыточная камера.
— Все наверх, — коротко бросил он охранникам, дежурившим внизу. Те мгновенно подчинились. Костя остался один на один с жертвой.
Она висела на стене, распятая цепями. Худенькая, светлокожая, с длинными золотыми волосами и огромными, невероятного оттенка синими глазищами в пол-лица.