Иная терра
Шрифт:
— Ты поэтому постоянно мешаешь Андрею работать? Видимо, для тебя личный интерес сделать гадость гораздо выше интересов компании.
— При чем тут эти… интересы?!
— Из-за твоих проделок Андрей не может нормально выполнять свои обязанности. Этим ты вредишь «Гермесу». Если бы Виктор Михайлович узнал об этом, тебя бы уволили, — холодно усмехнулся Стас… а точнее — Стек.
— Но ты же не скажешь обо всем этом борову, правда? — с ноткой страха спросил Макс, только тут замечая, что Ира и Наташа судорожно прижимаются к стене и пытаются сделать ему какие-то знаки.
— Я не стукач. Но если ты еще раз попробуешь навредить… Ой! — парень испуганно сделал несколько шагов назад. — Виктор Михайлович, простите, я вас не заметил.
— Ничего страшного, Стас, — менеджер улыбнулся. И эта его улыбка не обещала ничего хорошего Максу. — Андрей, Стас, Максим — в мой кабинет. Живо! Все остальные могут быть свободны. Живо!
Через пять минут все трое стояли навытяжку перед развалившимся в кресле менеджером. А тот был в ярости… что сыграло на руку Стасу.
Максим был оштрафован на триста евро в пользу компании и еще на двести — в пользу Андрея, и уволен с уничижительной записью в трудовом файле. Теперь ему нескоро удастся устроиться на работу. Андрей получил три оплачиваемых выходных на то, чтобы привести себя в порядок, одобрительную улыбку Виктора Михайловича, и «еще один шанс стать по-настоящему хорошим сотрудником «Гермеса». А Стас был награжден премией в две сотни — «за защиту доброго имени компании», и ощущением глубокого морального удовлетворения. Кроме того, когда Макс, а чуть позже — Андрей, покинули кабинет менеджера…
— Прекрасно сработано, Стас, — усмехнулся мужчина, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.
— О чем вы? — тот натурально изобразил удивление.
— О твоей провокации. Я давно заметил, что Максим тебе несимпатичен. И могу только поаплодировать тому, как тонко ты его выставил идиотом. Прекрасная провокация. Ведь ты не всерьез возмущался, когда говорил о нанесении вреда компании и так далее?
Юноша прищурился. Вопрос явно был непростой.
— Я не фанатик, Виктор Михайлович. И тем более, я не идиот. Я действительно считаю действия Максима неправильными и вредными для компании, в которой я работаю, и, соответственно, вредными для меня. Но не более.
Задав еще несколько вопросов, менеджер отпустил курьера, дав и ему выходной на завтра.
Из кабинета шефа Стас выходил совершенно довольный собой. Но вот явно поджидающий его у двери Андрей оказался для парня неожиданностью.
— Я это… боюсь, что Макс меня подкараулить хочет, — смущаясь, признался тот. — Можно, я с тобой до метро дойду?
— Э… Конечно.
— Ты извини, что я сразу не влез. Но нам ведь надо было этого придурка совсем убрать из компании, а не один разок поставить на место, — виновато улыбнулся Стас, когда они уже стояли на платформе.
— Ну да, ты прав. Но как же нам повезло, что Виктор Михайлович пришел.
Стек улыбнулся. Да, конечно, повезло. Как же.
Виктор Михайлович всегда забирал свою зарплату сразу после курьеров, первым из менеджеров, и заходил он через боковую дверь. Финансист как раз в этом промежутке между выдачей на несколько минут выходил покурить. Стек знал о появлении менеджера еще в самом начале своей импровизированной сценки.
— Да, и правда, повезло. Только, слушай, Андрей, а зачем ты вообще поддался на провокацию Макса? Ты же знаешь, что тебе нечего ему противопоставить.
— Из-за матери, — парень опустил взгляд. — Она болеет сильно в последнее время и ей постоянно деньги на лекарства нужны. Я потому и работаю на полторы ставки. Она мало получает, а последние два месяца так совсем…
«Ты — эгоистичный кретин. Этот человек работает с тобой два месяца, а ты даже не знаешь, что с ним творится. И ты еще хочешь стать эмпатом и сделать мир лучше?»
Усилием воли Стас заткнул внутренний голос — что не помешало ему целиком и полностью со всем сказанным согласиться.
— Прости, я не знал…
— А если бы и знал? Это же ничего не изменило бы. В конце концов, это мои проблемы, не твои, — пожал плечами Андрей.
В первый момент Стас едва не обиделся. А потом внезапно понял — парень совсем не хотел его обидеть, больше того — он даже не допускал мысли, что кому-то подобные слова могут показаться обидными. И правильно, в общем-то, делал — это было логично и понятно каждому. Беда любого человека — это беда только этого человека и тех, кто из-за этой беды как-либо страдает. Никого другого это не касается и не должно волновать. С чего вдруг кому-то должно быть дело до того, что Андрей ест в лучшем случае один раз в день, носит одни и те же джинсы уже третий год и даже не мечтает о собственном гравицикле, новом мо биле и прочих молодежных радостях? Это только его проблемы, и ничьи больше.
«Но это неправильно!!!»
— Андрей, ты это… правда, извини. Слушай, мне тут за всю эту историю премию дали… ну, типа за защиту компании и все такое, — пробормотал Стас, не глядя в глаза собеседнику. — И знаешь… у меня же есть деньги, немного, но есть… в общем, вот, возьми. Ты не обижайся, что я такой черствый кретин. Я и правда не знал, — он выскреб из кармана всю наличность: двести евро, полученные от Виктора Михайловича и отложенные на продукты чуть ранее триста евро, и сунул в руку Андрея.
Тот вспыхнул.
— Стас, я не знаю, когда смогу отдать…
— Не надо отдавать. Это не в долг.
Парень покраснел еще больше, в его взгляде появилась обида.
— Я не попрошайка! И я…
— Я знаю. А это — не милостыня и не подачка. Я просто могу помочь и я хочу помочь. Ты только потом тоже помоги кому-нибудь, если в твоих силах будет помочь. Все, удачи! — и пока оторопевший Андрей пытался что-то сказать, Стас быстро вскочил в закрывающиеся двери поезда.