Инцел на службе демоницы 3: В аду любят погорячее
Шрифт:
— Чудесное шампанское! Попробуйте…
Лера крепко стиснула мою руку.
— Пойдем!
— Что, не хочешь или боишься? — ехидно поинтересовалась незнакомка, помахивая бокалом в воздухе.
Рядом послышались смешки. Без всякого стеснения гости сбились в кружок, превратившись из чинной толпы в любителей дешевых скандалов.
— Если я возьму, — сверкнула глазами Лера, — я тебе его в лицо плесну!
— А ты сначала возьми! — губы девчонки растянулись в хищной ухмылке.
Сжимая мою руку, Лера решительно шагнула прочь.
— Что, настолько отчаялась, что уже в порнухе снимаешься? —
Смешки вокруг переросли в настоящий хохот. Скрипнув каблуками, Лера резко развернулась, готовая… а хрен знает, к чему. Прежде чем она успела хоть что-то сделать, я перехватил ее за талию, вспоминая про ее город-отстой и примерно прикидывая, как она может отреагировать. Вряд ли это повысит ее шансы здесь.
В следующий миг по полу проколотили шаги, и к нам подлетела Люци с таким лицом, что все хохочущие мгновенно заткнулись.
— Что ты знаешь про успех, шалава? — она подскочила к незнакомке. — Писанина твоя дерьмовая не успех, а просто недоразумение! Не отстанешь, я тебе твою книжонку сама знаешь куда засуну! И ведь войдет, там и так уже все разработано! И никакие “давай потом” тебе не помогут!
Под тяжестью этой гневной тирады девчонка прекратила ухмыляться и опустила глаза в пол, как провинившаяся школьница. Ничего удивительного: даже если бы Люци была просто человеком, с ней бы мало кто рискнул связаться, а будучи демоном она опасна вдвойне.
— Пойдем! — демоница подхватила Леру под локоть. — Нам надо подготовиться! А ты не в лучшей форме!
Толпа опасливо расступилась, и Люци утащила Леру прочь. Вновь осмелев, девчонка подняла глаза и нагло уставилась на меня.
— А ты-то что здесь забыл, благопристойнейший? Благословение кому попало не дают…
Мазнув взглядом по пышной, приподнятой и явно выставленной на обозрение всем груди, я заметил прямо в ложбинке медальон в форме золотой витой “М”, точь-в-точь как у того лакея в лифте и здешних официантов. Ясно, еще один фамильяр, и даже понятно чей. А хамство это у них тоже фирменная черта?
— А ты чего такая грубая?
На долю секунды она поморщилась, а потом вдруг улыбнулась — не совсем искреннее. Зато ее лицо показалось почему-то еще больше знакомым.
— Что ж, извини, бывает, — примиряюще произнесла она. — Вот держи в качестве извинения.
Поставив бокал на стол, она мягко придвинула его мне. Интересно, а минет в качестве извинения она сделать может? Судя по намеку Люци, она может и не такое. Я машинально потянулся к бокалу. Однако стоило моим пальцам коснуться хрустальной ножки, как он исчез, растворившись в воздухе.
— Упс! — девчонка широко ухмыльнулась. — Как и думала, ничтожество!
Я отдернул руку, и бокал опять оказался на столе — ровно там же, где и был. Не поняв, что случилось, я снова попытался к нему притронуться — и он снова бесследно исчез. Толпа вокруг наградила меня целым градом язвительных смешков.
— Смирись уже! — злорадно протянула незнакомка. — Если бы ты
Довольная собой, она победно вскинула голову и ушла. Озадаченный, я потянулся к закускам. Однако и они исчезали, ускользая в пустоту прямо из-под пальцев. Вокруг уже откровенно ржали. В ярком свете зала хрустальные стенки сверкали все соблазнительнее и все больше злили. Хотя я не слишком хотел этого шампанского, то, что я не могу взять бокал, стоящий прямо передо мной, безумно бесило. Мне будто давали возможности и тут же делали их недоступными. Теперь я понял, почему Лера боялась хоть к чему-то здесь прикоснуться. Магия этого гостеприимства была унизительной — в ней прямо-таки чувствовался почерк рая. Руки аж зачесались от желания взять и стряхнуть все на пол. Заодно и посмотрю, разобьется все или исчезнет в воздухе! Однако, словно останавливая, на скатерть опустилась чужая ладонь.
— Я не для того оставил тебе жизнь, — сказал рядом до боли знакомый голос, — чтобы ты ходил по таким злачным местам…
Молнией обернувшись, я натолкнулся на ироничный взгляд бездонно глубоких черных глаз, которые в последний раз видел в не самых приятных для себя обстоятельствах.
— Да вы ее у меня почти забрали!
— Если бы я хотел, — невозмутимо отозвался Сэл, — уж поверь, я бы забрал.
Хохот вокруг моментально смолк. Однако теперь недавние зрители не просто заткнулись, как было с Люци, а вообще торопливо разошлись.
— А сюда лучше приходить сытым, — добавил Сэл.
Он демонстративно потянулся к бокалу, и тот исчез, как исчезал и у меня, а затем снова, как в издевку, появился.
— По крайней мере тем, кому не перепало благословение, — закончил Сэл.
Хорошо хоть, воздух не исчезал у тех, кому не перепало. Хотя лучше об этом здесь не думать — вдруг еще возьмут на вооружение.
— Да что все так носятся с этим благословением? — проворчал я, отворачиваясь от стола.
— Ты бы тоже носился, если бы хотел хоть чуточку больше, чем то, что у тебя уже есть, — с иронией заметил Сэл. — Благословение — это валюта успеха, а рай — биржа, на которой ее распределяют. Десять единиц в день — и ты всем нравишься, сотня — и тебя все обожают, тысяча — и тебе поклоняются… А здесь его раздают десятками, даже сотнями тысяч. Сегодня отсюда выйдут будущие звезды, идолы и кумиры, по которым будут сходить с ума миллионы. Такова сила благословения.
Слушая, я скользил взглядом по толпе, пока не уперся в небольшой кружок из темных пиджаков. В самом центре с каменным лицом стояла Лера, а рядом, пламенно размахивая руками, что-то вещала Люци, вероятно, убеждая всех, что ее подопечная — лучшая инвестиция.
— И зачем раю давать благословение фамильярам ада? — подмигнув Лере, спросил я.
— Ну тебе, например, никогда не дадут, — хмыкнул Сэл, — а остальным… Почему бы и нет? Считай, это бизнес. Берешь человека, которого любят и слушаются, даешь благословение, и его начинают любить и слушаться гораздо сильнее, а благословение процентом возвращается тебе, и ты можешь отдать его еще десяти таким же марионеткам. Понимаешь, к чему это ведет?