Индира
Шрифт:
— Конечно, брахманке мы платили бы больше. Но ты из касты писцов, поэтому я дам тебе три рупии в месяц, еду и одежду.
Услыхав, что я буду получать три рупии в месяц, я едва не разрыдалась, так это меня оскорбило. Но мне нужен был кров, поэтому я согласилась.
Однако этим дело не кончилось. Видимо, в «бутылке» оставалось еще много чернил.
— Сколько тебе лет? — спросила она. — В темноте разобрать трудно, но голос как будто молодой.
— Девятнадцать.
— Иди тогда отсюда, милая, поищи работу в другом месте. Я не
— Почему, мама? — вмешалась в разговор Шубхашини. — Разве они не умеют работать?
— В своем ли ты уме! — рассердилась свекровь. — Они дурного поведения!
— Ну что вы, мама? Неужели все женщины плохо ведут себя?
— Не все, конечно, только бедные, которым приходится работать.
Тут уж я разрыдалась и выбежала из комнаты.
— Что, ушла эта девка? — забулькала бутылка с чернилами.
— Кажется, ушла, — отвечала Шубхашини.
— Вот и хорошо.
— Но я ее так не отпущу, надо ее прежде накормить.
И Шубхашини пошла за мной. Когда она ввела меня к себе в спальню, я с жаром воскликнула:
— Зачем вы удерживаете меня? Лучше умереть с голоду, чем остаться в вашем доме и выслушивать такие оскорбления.
— Это верно, — проговорила Шубхашини. — Но прошу тебя, переночуй у нас сегодня.
Куда мне было идти? Я вытерла слезы и осталась.
— Куда же ты пойдешь от нас? — спросила, помолчав, Шубхашини.
— К Ганге.
На этот раз заплакала Шубхашини.
— Не надо, — сказала она. — Я что-нибудь придумаю. Ты только выслушай меня спокойно.
И она позвала служанку по имени Харани. В комнату вошла полная женщина, лет сорока пяти, с темным лоснящимся лицом, с которого не сходила улыбка. Но характер у этой женщины, как видно, был горячий.
— Позови его, — приказала Шубхашини.
— Ну, позову, а что толку? Разве он придет в такой поздний час?
— Твое дело позвать, — нахмурила брови молодая хозяйка.
Служанка, посмеиваясь, ушла.
— За кем ты послала? — спросила я. — За мужем?
— Конечно, не за лавочником же, в такую пору!
— Мне уйти? — осведомилась я.
— Нет, оставайся.
Вскоре пришел ее муж. Он был очень хорош собой.
— Зачем ты звала меня? — спросил он, входя в комнату. Тут он увидел меня и очень удивился: — А это кто?
— Ради нее я и пригласила тебя, — пояснила Шубхашини. — Наша кухарка уходит. Я привела эту девушку от тетки, чтобы взять ее на место кухарки. Но твоя мать не хочет.
— Почему?
— Мама говорит, что она «зрелая».
Муж Шубхашини усмехнулся.
— Чем же я могу помочь?
— Оставь ее.
— Зачем?
Шубхашини подошла к мужу и тихо, чтобы я не слышала, проговорила:
— Таков мой приказ.
— Повинуюсь, — шепотом ответил муж.
— Когда? — спросила молодая женщина.
— За ужином.
— Теперь меня возьмут, я знаю, — сказала я, когда муж Шубхашини вышел, — но зачем мне оставаться и терпеть оскорбления?
— Ну, об этом поговорим
Ровно в девять часов вечера Ромон-бабу, муж Шубхашини, пошел ужинать. Мать сидела с ним рядом.
— Пойдем посмотрим, что будет, — сказала Шубхашини и потащила меня за собой. Спрятавшись за дверью, мы стали наблюдать.
К ужину подали много всяких блюд, но Ромон-бабу, отведав понемногу, отодвинул их от себя и не стал есть.
— Что с тобой, сынок? — встревожилась мать.
— От такой еды и мертвый отвернется! Наша кухарка-брахманка отвратительно стряпает. С завтрашнего дня буду обедать у тетки.
— Не надо, — огорченно сказала мать, — я найму другую кухарку.
Ромон-бабу ничего не сказал, вымыл руки и покинул комнату.
— Из-за нас он остался голодным, — вздохнула Шубхашини. — Зато теперь все улажено!
Я в смущении молчала, не зная, что сказать.
В это время появилась Харани.
— Свекровь вас зовет, — обратилась она к Шубхашини и, глянув в мою сторону, прыснула.
Видно, смех по любому поводу был слабостью Харани. Шубхашини направилась к свекрови, а я стояла за дверью и слышала весь их разговор.
— Эта девушка уже ушла? — спросила старуха.
— Нет, я же сказала, что не отпущу ее, пока не накормлю.
— А как она стряпает, не знаешь?
— Не знаю.
— Пусть побудет до завтра. А там выясним, на что она годна.
— Хорошо, я велю ей остаться, — ответила Шубхашини и вернулась ко мне.
— Ты умеешь стряпать, сестра? — спросила она.
— Умею, я ведь уже говорила.
— Хорошо стряпаешь?
— Завтра отведаешь, тогда скажешь.
— Если не умеешь, говори лучше сразу, я научу тебя.
— Там видно будет, — рассмеялась я.
Глава восьмая
СУПРУГА ПАНДАВОВ [18]
18
Пандавы (букв.: потомки Панду) — сыновья Панду, персонажи эпической поэмы «Махабхарата». Однажды Арджуна победил на состязании в стрельбе из лука, и был выбран в мужья его дочерью, красавицей Драупади, которая стала затем общей женой братьев Пандавов, находясь по два дня в доме каждого из них.
Итак, на следующий день я взялась за стряпню. Когда Шубхашини пришла на кухню и попробовала мой соус с красным перцем, она только руками всплеснула:
— Чтоб тебе пусто было! — и закашлялась.
Затем мои кушанья отведали дети. Сынишка Шубхашини с удовольствием поел немного риса с соусом, и пятилетняя девочка, когда мать спросила ее: «Ну как, нравится тебе, Хема?» — воскликнула: «Очень! Очень вкусно!» — и тут же принялась декламировать. Она очень любила стихи и читала их вслух по всякому поводу: