Индийский веер
Шрифт:
— Знаю. Я злая. Но я не могу удержаться. Я пытаюсь быть доброй. Как только я выйду замуж за Дугала, я успокоюсь. О, пожалуйста… пожалуйста, Друзилла.
— Где она живет?
— У меня это записано. Я ездила туда отдавать пятьдесят фунтов. Я тебе скажу, как туда добраться. Это не очень далеко от того места, где живет Полли, Я взяла адрес.
— Фидддерс-Грин, номер 20, — сказала Лавиния. — Это легко найти.
— Ты брала кеб?
— Да, брала. Кучер выглядел очень удивленным, но я заставила его подождать, чтобы ехать с ним обратно. Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал, где я была. Это
— Лавиния, я не приду к тебе на свадьбу. Это действительно такая насмешка. Ты думала о том, как обманываешь Дугала? Ты будешь стоять в девственно белом…
— Ох, замолчи. Ты собираешься помочь мне или нет? Ты что, не видишь, как я несчастна?
— Я ничего не могу сделать. У меня совсем нет денег.
— Я и не прошу их у тебя. Я просто знаю, что, если ты с ней поговоришь, она прислушается к твоим доводам.
— Нет, она не станет.
— Станет. Она всегда обожала тебя. Я знаю, что ты можешь убедить ее. Друзилла, пожалуйста, поезжай в Лондон. Ты же любишь навещать Полли и Флер. Пожалуйста, Друзилла.
И тогда я поняла, что должна ехать.
Мне необходимо было что-то придумать. Свадебные приготовления продвигались быстро, поскольку леди Харриет не видела причин, почему бы их следовало отложить. Я не была на самом деле влюблена в Дугала, но не хотела слышать о них. Я сказала своему отцу:
— Я думаю поехать и навестить Полли.
— Я знаю, — он улыбнулся. — Ты хочешь поехать и увидеть удочеренного ими ребенка. Ты от нее в восторге, не так ли?
— Ну, да… и я очень люблю Полли.
— Хорошая женщина, — сказал он. — Немного прямолинейная, но с добрым сердцем.
Я поехала и, как всегда, Полли была очень рада меня видеть. Я не сообщила ей, куда собираюсь поехать, потому что знала, что она попытается меня отговорить. Она считала, что мне не следовало бы дальше влезать в дела Лавинии. Однажды я это сделала, и в результате у них оказалась Флер. Она не сожалела об этом, но, как она сказала, одного раза достаточно.
Я взяла кеб до Фиддлерс-Грин. Кучер посмотрел на меня с удивлением, но от комментариев воздержался. Я попросила его подождать меня — не рядом с домом, а на некотором расстоянии.
Он еще раз посмотрел на меня так, как будто подумал, что я направляюсь туда с какой-то гнусной миссией. Я подумала о том, приходилось ли подобное испытывать и Лавинии.
Я нашла дорогу к дому № 20 по Фиддлерс-Грин. Это был высокий дом с остатками великолепия; теперь штукатурка поотбивалась и то, что должно было быть белым, выглядело грязно-серым. Четыре ступеньки, ведущие к парадной двери, были разбиты, по обеим сторонам стояли на страже два
Я так и поступила и стала ждать. Прошло, казалось, много времени, прежде чем появилась Джанин.
Несколько секунд она в изумлении смотрела на меня. Затем она вскричала:
— Друзилла! Что заставило тебя прийти сюда? — Она выпрямилась:
— Тебе лучше войти, — добавила она.
Мы оказались в плохо освещенном проходе прямо перед лестницей. Ковер на ступеньках был поношенным и местами протерся.
Мы поднялись по трем пролетам, и по мере нашего подъема ковер становился все более вытертым. Она распахнула дверь, открыв довольно большую комнату, очень скудно обставленную. Состроив гримаску, она повернулась ко мне:
— Теперь ты видишь, как живут в нужде и бедности.
— О, Джанин — сказала я, — Мне так жаль.
— Такое мое счастье. У меня все пошло вкривь и вкось.
— Когда я услышала о пожаре, я хотела знать, что случилось с тобой.
— Все было потеряно, Тетя Эмили погибла… и вместе с ней все те люди. Этот глупый Джордж. Знаешь, это он был виноват. Я говорила ей о том, что он опасен и что однажды ночью мы все сгорим в своих кроватях.
— Да, он определенно был опасным.
— Опасен! Для тети Эмили он разрушил все, и для меня тоже. Я собиралась выйти замуж за Кларенса, .. О, я знала, что он придурковатый, но он обожал меня. Он дал бы мне все… все, что я попросила. И вот он погиб… убит этим дураком Джорджем.
— Он не понимал, что делает. О, Джанин, какое счастье, что тебя там не было той ночью.
— Иногда мне почти хотелось, чтобы я была там.
— Я могу так говорить. Как бы тебе понравилось жить в таком месте, как это?
— А ты должна?
— Что ты имеешь в виду… должна ли я? Я стала бы я здесь жить, если бы не была вынуждена?
— Действительно, можешь ли ты что-нибудь делать? Образованные люди обычно становятся гувернантками.
— Ну, я не собираюсь.
— Что же ты тогда будешь делать?
— У меня есть планы. Когда я увидела всю эту суматоху вокруг Лавинии Фремлинг, я пришла в ярость. Когда подумаешь о ней… и об этом ребенке… и как она там царила над всеми. Это несправедливо.
— Надо понять, что жизнь всегда несправедлива.
— Во всяком случае я собираюсь кое-что из нее вытряхнуть.
— Она мне сказала, что ты просила у нее деньги.
— Ей придется сделать это! И почему бы ей не дать мне какую-то сумму? Я ей помогла. Где бы она была без меня? Я уверена, что благородный граф не был бы так увлечен, если бы знал, что ему подсовывают подпорченный товар.
— Не будь такой ожесточенной, Джанни.
— Это звучит не горше, чем мысли. У нее есть все. У меня — ничего. Ну что ж, думаю, настало время ей со мной поделиться.
— Джанин, ты пожалеешь об этом.
— Уверена, что нет. Я хочу начать дело. Я уверена, что смогла бы делать шляпы. Я думаю, что очень искусна в этом. Я знаю кое-кого, у кого есть небольшой магазинчик. Если бы я могла найти деньги, я вошла бы с ней в долю. Я должна изыскать деньги и не понимаю, почему бы мисс Лавинии Фремлинг не обеспечить меня некоторой суммой.