Инъекция страха
Шрифт:
Андрей лег и закутался в одеяло.
– Дети малые, – был его ответ. – Идите, покупайте свой унитаз.
6. Пробуждение
Сон – как хрустальный фужер на краю стола. Чуть задень, и все разбилось.
Все разбилось, когда зазвонил телефон. Впрочем, было ли в жизни этого человека хоть что-то цельное, хрустальное? Состояние болезненной дремы, по крайней мере, длилось не более получаса, не успело превратиться в большой красивый монолит. Так, остались на память раздробленные кусочки счастья. «Разбудили, сволочи!..» – стонал Андрей, мучительно путаясь в собственных ногах.
Звонки были междугородними. Стоило осознать это, и прежняя мысль сменилась новой: «Зоя! Наконец-то!» Человек допрыгал до аппарата
Чему он радовался? Что он смог бы сказать жене, которую просто-напросто хотел проконтролировать, поддавшись идиотскому импульсу ревности?
«Да, это я…»
Конечно, на том конце был Псков. Но, увы, не в виде встревоженного Зойкиного контральто, отнюдь. Откликнулась подруга жены – та самая, которую меньше часа назад Андрей попросил о небольшой любезности. Чрезвычайно вежливая женщина, именно такой запомнилась она еще со свадьбы, да и потом, в следующие ее приезды, впечатление подтверждалось. Мол, не только вы в ваших северных столицах можете похвастаться отменным воспитанием. Если честно, Андрей недолюбливал таких – которые целиком утонченные (с ног до кончика языка), с которыми никогда не ясно, то ли они на самом деле такие, то ли изощренно издеваются. Впрочем, сейчас он не успел оценить стилистические красоты, рожденные провинциальным комплексом неполноценности, потому что содержательная часть вытеснила собою все.
Подруга жены позвонила с работы – сразу, как пришла, пока начальства нет. Она с наслаждением выполнила просьбу дорогого ее сердцу Андрея, навестила Нину Эдуардовну. Это ведь по пути, совсем не трудно. «И вы знаете, оказывается, Зоенька уехала еще вчера, да-да, рано утром. Вместе со всей своей компанией…» Она бросала в оцепеневшего слушателя гладкие обсосанные фразы, похожие на перламутровую океанскую гальку, а тот не пытался увернуться, покорно подставляя гудящую от боли голову.
– С какой компанией? – он нашел, что спросить, когда монолог окончился.
В голоске собеседницы прибавилось сладости, ибо наша Зоенька, милый вы мой, давненько к нам не заходила, она вообще теперь к старым друзьям не заглядывает, наверное, ха-ха, богатой и гордой стала! Так что про ее нынешние компании никому ничего не известно, увы и ах. Да, милый вы мой, именно увы и ах. Знали бы вы, как все здесь в Пскове вам сочувствуют, но помочь ничем не могут…
Холодный линолеум обжигал голые подошвы ног. Снизу вверх поднимались тоскливые мысли о том, что надо бы тапки надеть, иначе запросто можно снова влипнуть с простудой.
– Подождите, – попросил женщину Андрей, – я что-то не понимаю…
– Вы знаете, я Зоеньку тоже перестала понимать, – с готовностью откликнулась телефонная трубка. – Она ведь сама просила, чтобы я помогла ей пристроиться в нашем кукольном театре. А теперь, когда я с таким трудом договорилась о собеседовании, у нее времени не нашлось даже на то, чтобы просто в театр зайти. Чем она может быть так занята?
Голос был не сладким, а липким. Какая мерзость.
– Спасибо, – ответил Андрей на все вопросы сразу и оторвал наушник от уха. Там что-то квакнули, но опоздали, трубка уже вернулась на место.
Вот тебе и подруга жены. Вот тебе и Зоенька. Вот тебе и позвонил… Андрей одел материны шлепанцы, которые были на пять размеров меньше, вошел в большую комнату, включил свет и сел. Диван, на котором спала мать, был не собран, постель белела несвежими внутренностями. Он сел на постель. Но ложиться, окунать мозг в вату – казалось чем-то неестественным, не свойственным человеческой природе.
Человек проснулся.
Звенящая, вибрирующая от нетерпения пружина раскручивалась в нем, выпрямляя позвоночник, наполняя тугой злостью руки, ноги и другие члены. Пружина, которой раньше не было. А может, была, скрываясь где-нибудь в нижней части живота, в нижних чакрах астрального тела, о существовании которой Андрей до сих пор не подозревал. Неповторимый комплекс ощущений, каждый мужчина
С Кем?
Андрей встал. Да, он проснулся. Голова если и болела, то где-то далеко, вне комнаты. «Компания» – до чего же неприятное слово! Потому что неведомая компания жены была отдельно, муж в это слово не вмещался. И еще одно слово – «театр». У Зои, оказывается, не нашлось времени, чтобы придти на собеседование. «Чем она может быть так занята?..»
Андрей сел. Эта последняя из доложенных подругой сплетен не укладывалась ни в какие рамки. Значит, договора на постановку не существует? Никто от жены не требует придумывать художественное оформление очередного спектакля, утверждать эскизы на худсовете, разрабатывать и делать куклы, давать ценные указания бутафорам, которые рисуют и монтируют декорации? Мираж, красивая сказка… А ведь как Зоя радовалась, вернувшись в прошлый раз из Пскова, что ей удалось «пристроиться» в местном кукольном театре! Пусть пока на один спектакль, но с перспективой. В Питере-то мастер-кукольник работу по специальности не найдет, все схвачено. И Андрей радовался вместе с ней, тем более, что она привезла аванс. Как все было искренне… Неужели – ложь? Откуда у жены в таком случае деньги! Ведь был «аванс», был, никуда не денешься. Что за тайны? Боже, какая грязь… Может, так называемая подруга жены попросту наврала, переполненная обидой и завистью? Или путаница произошла, испорченный телефон?
Ошибка, недоразумение…
Андрей встал. Из чьей пасти вывалилась ложь – погаными сгустками слизи? Он сел. Кого спросить? С кем делать очную ставку, где искать пропавшую Зою? Он запутался: сидит ли он на разоренной постели, стоит ли, сжимая и разжимая кулаки… Оказалось – стоит. Если человек встал, значит, настало время что-то делать. Итак, где искать Зою? Впрочем, зачем ее искать – стерву, шлюху, артистку? Сама явится, куда денется!
Будущее представлялось предельно ясным. Вопрос «С кем она сейчас?» не имеет никакого смысла, потому что все кончено. Семьи больше не существует. Например, жена могла в свое время «побывать» с доцентом Шлемой, почему бы нет? Еще и не один раз. А то чего вдруг он, такой гениальный и зажравшийся, тратит столько сил на ребенка нищих родителей? Плата в форме кукол или бесплатного репетиторства – как бы само собой, но должен же быть у человека настоящий интерес! Андрей, если честно, давно внутри себя удивлялся случившемуся чуду, думал, что просто повезло, хороший человек на пути попался, тем более, Ефим Маркович неоднократно говорил, что Зоя чем-то напоминает ему умершую мать. Сентиментальность, конечно, тоже причина – если другой нет под рукой. На самом деле, старый пердун, вероятно, любит не только свою мать, но и молоденьких женщин. По-другому и быть не может, и только слепой этого не увидел бы. Слепой…
Андрей едва не застонал. Обида распухала гигантским пузырем, упираясь в небо.
Любимая Зоя… если со Шлемой что-то у нее было, то ведь это что-то – ради дочери! Является ли оправданием такой аргумент? Предположим также, что ни с кем больше она не позволила себе… как тогда? Она – мать, прежде всего мать, и только потом – жена. Негодяй воспользовался своим положением, поставив отчаявшуюся мать перед выбором: либо Алиса будет всю жизнь получеловеком, либо… «такой пустяк, душа моя, подите ко мне, сделайте старика счастливым…» Да ведь и он, Андрей, готов ради ребенка на что угодно! Да хоть убить!.. «Почему же ты не убил психа Сашу, будучи уверенным, что твою семью сейчас перестреляют? – горько спросил он сам себя. И сам же себе резонно возразил: – Там – было по-другому, потому что оружия в доме нет, а с голыми руками Сашу не возьмешь, и вообще, того, что было, не могло быть, да и причем здесь Саша…»