Инферно
Шрифт:
Феррис кивнул и стал подниматься быстрей.
Актриса она талантливая, подумал Лэнгдон, но что она хотела мне сообщить?
Когда они взобрались на второй уровень, вся базилика была под ними как на ладони. Собор, имеющий форму греческого креста, в плане гораздо ближе к квадрату, чем вытянутые собор Святого Петра и Нотр-Дам. Расстояние от нартекса до алтаря здесь меньше, и это придает собору Сан-Марко вид грубоватой, прочной основательности и создает ощущение большей доступности.
Но доступности не абсолютной: алтарь собора находится за алтарной преградой с колоннами, увенчанной внушительным
С архитектурной точки зрения базилика – любая церковь, построенная в Европе или вообще на Западе в восточном, византийском стиле. Возведенный по образцу Юстиниановой базилики святых апостолов в Константинополе, венецианский собор по стилю до того восточен, что путеводители нередко называют посещение этого храма реальной альтернативой посещению турецких мечетей, многие из которых – византийские соборы, превращенные в мусульманские дома молитвы.
Хотя Лэнгдону никогда не пришло бы в голову считать собор Сан-Марко заменой впечатляющим мечетям Турции, он готов был признать, что даже самый большой любитель византийского искусства может сполна удовлетворить свою страсть, если побывает в так называемой сокровищнице собора, укрытой в помещениях за правым трансептом, где хранится блистательная коллекция из 283 предметов: икон, драгоценностей, чаш для причастия, вывезенных после разграбления Константинополя.
Лэнгдон с облегчением отметил, что в базилике сейчас не так людно, как могло бы быть. Туристов, конечно, много, но по крайней мере есть место для маневра. Протискиваясь сквозь группы людей или обходя их, Лэнгдон повел Ферриса и Сиену к западному окну, где можно выйти на балкон и осмотреть коней. Хотя Лэнгдон не сомневался, что сможет понять, о каком доже идет речь, его беспокоил следующий шаг: как добраться до самого этого дожа? Что имеется в виду – его гробница? Статуя? Тут, вероятно, потребуется чья-то помощь: статуи в главном помещении собора, в крипте под ним и в северном трансепте над саркофагами исчисляются сотнями.
Заметив молодую женщину-экскурсовода с группой, он дождался паузы в ее рассказе и вежливо спросил:
– Прошу прощения, могу я сейчас увидеть Этторе Вио?
– Этторе Вио? – Женщина посмотрела на Лэнгдона странным взглядом. – Si, certo, ma… – Да, конечно, но… – Она осеклась, взгляд ее просветлел. – Lei `e Robert Langdon, vero?! – Вы Роберт Лэнгдон, да?!
Лэнгдон доброжелательно улыбнулся:
– Si, sono io [55] . Можно ли мне поговорить с Этторе?
55
Да, это я (ит.).
– Si, si! – Женщина знаком попросила группу минутку подождать и торопливо удалилась.
Лэнгдон и Этторе Вио, хранитель музея, однажды снялись вместе в коротком
– Этторе написал книгу о базилике, – объяснил Лэнгдон Сиене. – Даже несколько книг.
Пока Лэнгдон вел спутников по верхнему уровню к западному окну, в которое можно увидеть коней, Сиена по-прежнему выглядела странно обеспокоенной из-за Ферриса. Когда они дошли до окна и посмотрели в него против солнца, им стали видны силуэты мускулистых конских ягодиц. Туристы, гулявшие по балкону, разглядывали коней вблизи и наслаждались впечатляющей панорамой площади Сан-Марко.
– Вот и они! – воскликнула Сиена, двинувшись было к двери на балкон.
– Не совсем, – заметил Лэнгдон. – Лошади на балконе – это всего лишь копии. Настоящих коней Сан-Марко ради безопасности и сохранности держат внутри.
Лэнгдон повел Сиену и Ферриса по коридору к хорошо освещенной части помещения, где такие же четыре жеребца, казалось, бежали к ним рысью на фоне кирпичных арок.
– Вот оригиналы, – сказал Лэнгдон, восхищенно показав на статуи.
Всякий раз, когда он рассматривал этих коней с близкого расстояния, он не мог не поражаться фактуре поверхности и детальности мускулатуры. Лишь усиливала эффект от их кожи, от их рельефных мышц роскошная золотисто-зеленая патина, покрывавшая всю бронзовую поверхность. Вид этой четверки жеребцов, переживших бурные времена, но теперь сохраняемых в идеальных условиях, всегда напоминал Лэнгдону о важности бережного отношения к великим произведениям искусства.
– А вот и воротники, – сказала Сиена, показывая на декоративные хомуты на конских шеях. – Вы говорите, ими закрыли швы?
Лэнгдон уже рассказал Сиене и Феррису про диковинное «обезглавливание», о котором он прочел на сайте.
– Да, несомненно, – подтвердил Лэнгдон, двигаясь к информационной табличке, висящей неподалеку.
– Роберто! – громко раздался позади них дружеский голос. – Вы меня обижаете!
Лэнгдон повернулся и увидел протискивающегося сквозь толпу Этторе Вио – жизнерадостного седого человека в синем костюме, с очками на цепочке, перекинутой через шею.
– Как вы посмели приехать в мою Венецию и даже не позвонить?
Лэнгдон улыбнулся и пожал ему руку.
– Мне нравится делать вам сюрпризы, Этторе. Вы хорошо выглядите. А это мои друзья доктор Брукс и доктор Феррис.
Этторе поздоровался с ними и отступил на шаг, чтобы разглядеть Лэнгдона получше.
– Путешествуете с докторами? Вы не заболели? А почему так одеты? Итальянизируетесь?
– И не заболел, и не итальянизируюсь, – ответил Лэнгдон с усмешкой. – Мне нужны кое-какие сведения об этих конях.
Лицо Этторе стало озадаченным.
– Неужели есть что-то, чего прославленный профессор не знает?
Лэнгдон рассмеялся.
– Мне надо кое-что узнать про отпиливание конских голов для транспортировки во время крестовых походов.
По лицу Этторе Вио можно было подумать, что Лэнгдон осведомился о геморрое королевы.
– Боже мой, Роберт, – прошептал он, – мы об этом никогда не говорим. Если вас интересуют отсеченные головы, могу вам показать знаменитого обезглавленного Карманьолу [56] или…
56
Франческо Буссоне да Карманьола (ок. 1385–1432) – итальянский кондотьер. Обезглавлен по приговору венецианского Совета десяти.