Инферняня
Шрифт:
— Почему? — воскликнула Вивиан.
— Он здесь? — одновременно с нею сказала я.
— Нет, — ответил Томас. — Его уволокли. И пристегнитесь.
— Уволокли? — ужаснулась я. Бедный Гермес. Значит, его усыпили этими блестками!
— Томас, не цедите в час по чайной ложке! — произнес Швайгер недовольно.
Хи — хи. Что есть, то есть — любит Томас навести тумана.
— Хорошо, — сказал Томас, рванул машину с места и прокричал всем: — Расскажу, когда будет время.
Вот поросенок!
— Куда
— На площадь Пантеона! — сказал Томас.
— Зачем?
— За нею! — ответил он возмутительно коротко.
— А зачем ты отдирал от столба велосипед? — спросила я. Выпытаю у него все своими методами — помаленьку, зато узнаю все что хочу!
— Чтобы отвлечь полицейского на то время, пока Жюстин уничтожает данные из базы по аренде велосипедов, — сказал Томас, вписывая машину между афишей и чугунным столбиком, преграждающим проезд машинам — с нашей этот номер у него не прошел, как видите.
— Они арендовали велосипеды? — кажется, от быстрой езды я быстрее соображаю. Вот это да!
— Да, — сказал Томас, кивнув одобрительно. — Только не они, а она!
— Кто — она? — пискнула я.
— Девушка с лыжей! — сказал Томас.
— Это была девушка? — крикнул Швайгер. — Не может быть! Она лупцевала нас, как терминатор.
Я тоже с трудом поверила в это. Хотя из-за мешковатой куртки и искр кто там, было не разглядеть.
— Так что насчет штанов ты была права, Алисия, — сказал Томас и продолжил: — Эта девушка взвалила Гермеса на багажник и увезла на площадь Пантеона. По крайней мере, там она сдала велосипед. По кредитной карте на имя Виктора Гюго, — усмехнулся он.
— Ненастоящее имя, — догадалась я. Где-то я его слышала. Это кто-то очень известный, точно.
— Ну да, — сказал Томас и быстро глянул на меня.
— Это французский писатель, — сказал Швайгер.
— Я знаю, — обернулась я.
Но Швайгер сказал это Вивиан. Ой.
— Это Жюстин тебе сообщила? Это ей ты звонил, да? — повернулась я снова к Томасу.
Он кивнул.
— Жюстин — это местный Боб? — догадалась я.
— Верно, — сказал Томас.
— И как это тебе продавщица все рассказала? — спросила я.
— Опять какое-нибудь вещество распылил? — насмешливо предположил Швайгер.
— Нет, — ответил Томас спокойно. — Я спросил, что за силач смог уронить такие тяжелые кадки. Никак слон из зоопарка сбежал. А продавщица сказала, что это была девушка. И она дралась с мужчиной. Я сказал, ну ничего себе! Девушка! И дралась! И без оружия? А продавщица сказала, что, — и Томас изменил голос: — …ой, она вспомнила, у нее было оружие! „Какое?“ — спросил я. „Она выстрелила в мужчину хлопушкой, новогодними блестящими конфетти“, — сказала продавщица.
— И что полицейский? — поинтересовалась я.
— Записал в свой блокнот „Вооружен хлопушкой“, — торжественно ответил Томас и улыбнулся.
— А почему продавщица потом смеялась, ну, когда ты отрывал велосипед? — спросила я.
— Потому что я сказал, что я провинциал и никогда не брал велосипед напрокат, потому что у меня есть свой, хоть и довоенный и к тому же дамский, но зато я могу на нем ездить в длинном пальто.
Мы с Вивиан рассмеялись, Швайгер усмехнулся тоже.
— А знаешь, — сказала я. — Когда ты ушел, полицейский повертел пальцем у виска, — изобразила я.
— Да? — хмыкнул Томас. — А… Когда Жюстин позвонила и сказала, что все сделала, я сказал им, что это звонили из моего лимузина. „Совсем забыл, я же на лимузине сегодня!“
Мы проехали мимо какой-то площади и втиснулись в узкую улочку, где и остановились.
— Лимузин — не очень подходящая машина для этого города, — заметил Швайгер.
— Пожалуй, — согласился Томас, но больше ничего не сказал.
Мы вышли и все направились было обратно, прочь из улочки. Но нас задержал окрик:
— Эй!
Из машинки размером с пони, которой, если бы не ее желтый цвет, из-за нашего лимузина не было бы и видно, наполовину высунулся толстый дядечка в полосатом свитере, и закричал нам, махая руками.
Томас крикнул ему в ответ, показав на Швайгера, потом перевел Швайгеру:
— Я сказал, ты хозяин этого паровоза. Освободи проезд, ладно? А то он грозит пойти на таран.
— Ладно, — буркнул Швайгер, возвращаясь к лимузину.
Вивиан пошла с ним.
Мы с Томасом вышли из улочки.
Справа раскинулась огромная площадь. Томас показал рукой на серое здание с колоннами, сказал:
— Это Пантеон.
— А, — сказала я. Что за „пантеон“? Наверное, какое-нибудь государственное учреждение, судя по мощным колоннам.
Туда мы не пошли. Мы зашагали по тротуару вдоль скромных каменных зданий, выстроившихся с левой стороны.
— А вон и стоянка велосипедов, — сказал Томас, махнув рукой вперед.
Стоянка тянулась перед длинным бежевым двух- или трехэтажным строением.
— Что там?
— Одна из библиотек Сорбонны, — Томас слегка нахмурился.
Чего это он?
— А плакат? — вдруг вспомнила я. — Возле бутика, продавщица показала на плакат…
— А, плакат лыжница оборвала и завернула в него Гермеса! Нетривиально, да?
— Ага.
И что значит „нетривиально“? Наверное, „жестоко“?
— Может, и вправду это они, — произнес Томас тихо.
Он про инопланетян? Но я не успела спросить, потому что когда мы поравнялись с велосипедной стоянкой, Томас вдруг прошептал: