Ингвар
Шрифт:
— Я не вижу причин, чтобы отказывать этому человеку в его стремлениях к познанию. На мой взгляд он достаточно сообразителен, чтобы хотя бы попытаться совместить учебу на двух факультетах сразу. Тем более, что девяносто процентов учебного материала на первых двух курсах абсолютно одинаковы, — сказал полуальв.
— Да, парень с головой дружит, я думаю, он справится. Ну а если и нет, то лишняя пара тысяч золотых для Академии лишней не будет, — прогромыхал гном.
— Ну что же, я, если честно, тоже не вижу препятствий для совмещения обучения. Так что поздравляю вас, Инг Вар Рюрик, с зачислением на факультет Артефакторики и амулетостроения, а также на факультет Рунологии Магической Академии Империи Ингл. Нам осталось только утрясти вопросы с презренным металлом. Начнем с самого простого. «Алмазную Сеть» мы оценили в шестьдесят четыре тысячи семьсот тридцать два золотых. Предоставленный вами кристалл мы единогласно опознали как легендарную «Слеза Дракона», его стоимость… тут наши мнения разошлись. Кое-кто заявил, что он ничего не стоит и ценен только как артефакт давно минувших эпох. Причина в том, что мы даже не представляем, как и где его можно использовать. Другие же считают, что как раз в силу перечисленных причин его стоимость не может быть меньше, чем сто-сто двадцать тысяч золотых. К сожалению, мы не смогли сойтись во мнении. С одной стороны, нам выгодно приобрести его как можно дешевле, а с другой стороны… у нас есть основания полагать, что такой кристалл у вас далеко не в единственном числе. И если мы сейчас сознательно занизим его ценность, то в будущем вы не захотите с нами работать, а ведь вы, молодой человек, не усидите на месте и еще не раз наведаетесь
Чем больше ректор говорил, тем больше я офигевал и все больше и больше проникался неподдельным уважением к присутствующим тут разумным. То, что сейчас происходило в кабинете старшего казначея Академии, просто немыслимо ни в одном чиновничьем кабинете на Земле и Содружестве. Ну что стоило этим разумным «проявить благородство» и «быть до конца честными», воспользовавшись моей наивностью и незнанием местных реалий, «правильно» произвести оценку. Да даже оценить все таким образом, чтобы никто никому ничего не был должным. Ладно Сеть, тут сложновато что-то намудрить, цену, пусть и плюс-минус пару сотен золотых, я прекрасно знаю, уже продал один моток вампирам, но кристалл, а главное кинжал! Так ведь нет, еще и советуют к кому обратиться, чтобы получить максимальную цену! Да любой чиновник Земли или Содружества уже с пеной у рта доказывал бы мне, какие они хорошие и честные и как они чуть ли не себе в убыток дают мне максимальную цену, а эти теряют тысячи, десятки тысяч золотых и только в призрачной надежде, что я еще принесу что-нибудь интересненькое и не забуду о них! Нет, или я чего-то совсем не понимаю и тогда надо будет признать, что я круглый идиот, или же они и правда со мной честны. Решение пришло как-то неожиданно.
— Я понял вас, Ваше Высочество, и от всей души благодарен вам за вашу честность. Поэтому предлагаю все же закончить наше небольшое дело. У меня достаточно средств, чтобы оплатить и учебу, и проживание в Академии. — С этими словами я начал доставать из своей сумки мешочки с золотыми монетами, совсем недавно полученные от лорда вампиров. Казначей совершенно спокойно принимал их у меня, быстро взвешивал и убирал куда-то в стол, ну, или под стол, мне видно не было. Смешно было наблюдать за глазами полуальва, которые все больше и больше увеличивались в зависимости от количества исчезающих под столом мешочков. Ну да, одна монета, это десять грамм, в одном мешочке пятьсот монет или пять килограмм, а я выложил сто пятьдесят пять тысяч монет — полторы тонны золота, и все это из совсем небольшой сумки. Что-то подобное я уже наблюдал и совсем недавно, когда эти самые мешки убирал в сумку. Если честно, то мне самому от этого как-то слегка поплохело, потому как разум отказывался воспринимать действительность, а в конце уже и руки устали доставать мешки с золотом из сумки. Когда финансовая сторона дела наконец-то была закончена, а все бумаги подписаны и заверены, я перешел к следующему вопросу. — Лэрды, я правильно понял, что для вас основную ценность в этом кинжале представляют именно плетения и рунные цепочки? — спросил я, обращаясь к двум деканам и вертя в руках тот самый злосчастный клинок.
— Да, молодой человек, но, к сожалению, скопировать их не получится. Плетения очень сложные и большая часть их просто не видна. Может быть, из-за времени, а может быть, из-за недостатка энергии в самом плетении. Возможно, что плетения отдельно от рун вообще работать не будут. Тут нужны длительные исследования.
— Хорошо, — сказал я кладя клинок на стол. — Он ваш. По крайней мере на ближайшие семь лет так уж точно. Исследуйте, экспериментируйте, ставьте опыты и изучайте. Надеюсь, что вы во всем разберетесь и ваши усилия не окажутся напрасны. — Немного неудобно и странно было наблюдать, как два… не совсем человека чуть ли не со слезами на глазах слушали меня, боясь прервать, и не верили своему счастью.
— Спасибо, молодой человек, огромное вам спасибо! От себя лично и от лица моего товарища я обещаю вам, что мы будем обращаться с этой реликвией древних эпох очень и очень бережно, а вы всегда сможете рассчитывать на нашу помощь и поддержку, — очень проникновенно сказал полуальв.
— Ну да, ага… это… всегда! — как мог поддержал его гном, став вдруг косноязычным.
Минут через двадцать, когда эмоции уже немного притихли, а языки начали побаливать от выражения взаимных благодарностей и признаний, мы, наконец-то, смогли немного поговорить. Ректор и два декана очень подробно отвечали на мои многочисленные вопросы, давая иногда даже через чур развернутые ответы. Тут-то я и узнал и о «потоках» студентов, и о общежитиях, даже выяснил почему, а главное, кто обслуживает весь этот город. Как оказалось, ответ был прост — студенты-пятигодичники. Все, ну, или почти все они выходцы из далеко не богатых, если не сказать, бедных семей, а хорошо и вкусно питаться хотят все, да и развлечься никто не прочь, не говоря уже о приобретении необходимых для жизни и учебы мелочей. Вот и нашли выход, свалив на студентов содержание и обслуживание города, а заодно и сферу услуг. Вчерашней крестьянке совсем не зазорно прийти к богатому дворянину и убраться в его доме, постирать одежду и постельное белье, а взамен получить пару-тройку серебряных монет. Оказывается, что многие студенты, те, которые из богатых, нанимают себе прислугу. Все как положено, через контракт, который фиксируется в ректорате, с установленной оплатой труда и прочими условиями. Мне даже подсказали, где можно оформить эту услугу. А некоторые «богатенькие Буратины» идут еще дальше и выкупают контракты студентов из малообеспеченных семей, таким образом привязывая их к себе, своему Клану или Роду, берут у них вассальную клятву и уже в Академии обзаводятся вассалами. В общем, кто как может, тот так и выкручивается. На мой вопрос, обязательно ли мне неотлучно находиться на территории Академии, мои собеседники только рассмеялись и пояснили, что для меня выход из Академии вообще свободный, могу хоть каждый день посещать столицу, а вот на занятиях, когда они начнутся, присутствовать я обязан, а пока… у меня есть двадцать семь дней полной свободы. Могу провести их в Академии, могу пожить в столице, а могу вообще махнуть на другой материк и там развлекаться, как мне будет угодно. И это касается не только меня, но и всех остальных платников. Но с посещаемостью в Академии очень строго, не пришёл на одно занятие — предупреждение, не явился на второе — штраф в размере пятидесяти золотых, прогулял третье — штраф, но уже сто золотых, и так по возрастающей. Так что если я не хочу обанкротиться, то лучше не прогуливать. Не только магам пришлось отвечать на вопросы, но и мне. Интересовало их, конечно же, мое происхождение. Лорд поделился с ректором своими догадками о моем иномировом происхождении,
Пришел я в администрацию рано утром, а покинул ее, когда солнце уже давно перевалило зенит и время шло к вечеру. Желудок срочно требовал набить его чем-нибудь более существенным, нежели слабенькое винцо и легкие закуски, которыми нас угощал ректор, так что ноги сами по себе понесли меня в сторону ближайшего трактира.
Повар в трактире оказался просто гением, продукты наисвежайшими, а я слишком голодным, чтобы все это не оценить по достоинству. Вот только клиенты… клиенты подкачали, хотя и было-то их не так уж и много, пара компаний по пять-шесть разумных, да с десяток одиночек вроде меня. И если одиночки сидели тихо-мирно, торопясь побыстрее поесть и свалить из постепенно становившегося очень неуютным местом трактира, то компании, наоборот, все больше и распоясывались. Я же никуда не торопился, а даже с интересом наблюдал за местной аристократией в, так сказать, естественной среде обитания. Если судить по мантиям, то обе компании состояли из студентов третьего-четвертого курса и явно что-то отмечали. Вино, как говорится, лилось рекой, что для меня было немного странно, но, в чужой монастырь со своим уставом… ну, вы поняли, поэтому-то я просто сидел в уголочке и наблюдал, изредка прикладываясь к высокому бокалу со слабеньким, почти как компот, винцом.
В конце концов мне это надоело и я уже совсем было собрался уходить, даже встал со своего стула, когда двери распахнулись и в зал вошли две девушки. Обе в дорожных плащах, из-под которых виднелись мантии студентов, если не ошибаюсь, то второго курса пятигодичного потока обучения. Объединившиеся к этому времени компании встретили их довольным ревом и смехом. Девушки замерли на пороге, но потом все же спустились в зал и присели за столик в соседнем углу, не обращая внимания на все больше и больше теряющих берега дворянчиков. Вот только зря они это, официантки исчезли из зала уже с полчаса, как и обслуживать их явно никто не собирался. Зло сплюнув, я опять примостил свое седалище на стул — элементарное воспитание, вбитое мне в подкорку мозга отцом и дядькой Степаном, не давало возможности просто встать и уйти, будто бы все происходящее меня не касается.
Вот только мои маневры не остались незамеченными, буквально через секунду за мой столик прямо напротив меня уселся какой-то хлыщ, поигрывающий тонким кинжалом и усердно демонстрирующий мне какой-то перстенек на пальце, при этом еще этак покровительственно-оценивающе-презрительно ухмыляясь.
А потом началось именно то, что я и предвидел и уже не один раз видел, правда не в этом мире. От пьяной компании отделилось четыре тела и пошатываясь направились к столику девушек, сопровождаемые смехом, улюлюканьем и похабными шуточками. Что они там говорили я не слышал, да и не пытался, понял только, что отвечали девушки довольно резко, а одна так вообще встала на ноги и начала что-то выговаривать. И развязка не заставила себя долго ждать. Один из дворянчиков, возвышающийся на стоящей девушкой почти на голову, вдруг что-то прошипел глядя ей в глаза и резко, без замаха, нанес ей удар в голову, от которого она покатилась по полу сломанной куклой. Ее подруга попыталась вскочить и даже дернулась к рукоятке висящего на поясе ножа, но три пары рук мгновенно прижали ее к столу, а все тот же так называемый, дворянин схватил ее за волосы и с силой ударил лицом об стол. После чего что-то рявкнул своим подельникам, те весело заржали и, вздернув девушку на ноги, прижали ее грудью к столу, буквально впечатав в него. Наглый обошёл распятую на столешнице девушку, мазнул рукой своим собутыльникам, предложил присоединяться, мол, «от горняшки не убудет». К троице его подельников присоединилось еще двое, они схватили девушку за руки, не давая ей возможности даже пошевелиться, но та все же как-то смогла извернуться и лягнуть одного из стоящего сзади, за что тут же получила удар по затылку и обмякла. А самый наглый заводила этого беспредела уже расстегнул пояс и начал развязывать завязки своих штанов, пристраиваясь к ней сзади.
Все, больше я наблюдать за таким беспределом не мог. Качнувшись на стуле, я обеими ногами нанес удар по столешнице. Тяжелый стол, посланный в полет усиленными мышцами, буквально снес хлыща, мне кажется, что я даже расслышал треск ломающихся ребер, и не останавливаясь врубился в поясницу одного из тех, кто держал девушку за руки. И опять треск костей и дикий вопль, переходящий в визг, а потом в хрип. А я уже был среди разошедшихся отморозков. Первым досталось самому наглому, который уже успел расстегнуть штаны. Не знаю, может быть, он и был резким и быстрым, но только не со спущенными штанами. Хорошо поставленный футбольный удар пришелся ему прямо в пах. Какой-то придушенный вскрик-всхлип и здоровяк валится на пол. С разворота, в прыжке, прямо через стол бью ногой еще одного, все еще удерживающего бесчувственное тело девушки. Подъем стопы приходится ему точно в висок. Кость не проломил, но тело без звука валится под ноги уже набегающим дружкам. Первое же налетевшее на меня с выпученными глазами и размахивающее ножом тело я встретил чисто хоккейным силовым приемом и отправил немного полетать, причем как раз в сторону входных дверей, которое оно вполне успешно и вынесло. Следующего я встретил прямым в гортань, отчетливо ощутив, как ломаются и сминаются под моей рукой хрящи. А потом… а потом все вдруг резко закончилось. Еще остающиеся на ногах дворянские недоросли вдруг попадали на пол и у каждого из них в теле торчал совсем непредусмотренный природой предмет. У кого-то вдруг из ноги вырос арбалетный болт, у кого-то плечо обзавелось торчащей рукояткой метательного ножа, а один вообще получил в брюхо наконечник короткого копья. А у выбитой двери разворачивалась в боевой порядок «звезда» четырехкурсников с пятигодичного потока, покрытых пылью, с огромными баулами за спиной, обветренные, до черна загорелые и явно уставшие. В следующую секунду, осознав, что противники как-то очень быстро закончились, четверо из вновь прибывших кинулись вязать и упаковывать попутавших берега долбодятлов, а их командир, судя по скупым жестам и фразам, бросился к девушкам. А еще через минуту в трактире стало не протолкнуться. Откуда-то появилась академическая стража, состоящая сплошь из пятигодичников, мелькнуло несколько мантий шестикурсников с эмблемой какого-то цветка, я так понял, что это студенты-медики, или целители, как их здесь называют, и способные вытянуть с того света даже уже остывающее тело. Вот тут-то я впервые увидел, как работает целительская магия и понял, на какой третий факультет я пойду, если будет такая возможность. Разбитые и переломанные лица девушек восстанавливались буквально на глазах, а ссадины, порезы и гематомы исчезали вообще мгновенно. А вот несостоявшимся насильникам и их дружкам помощь никто оказывать не торопился, разве что тому, кто обзавелся копьем в брюхе немного помогли, но так, без фанатизма — жив и ладно. Официантки и молодой парень, кажется, тоже, как и мой будущий декан, полуальв, уже во всю давали показания начальнику патруля, при этом дружно указывая на меня. Но первым ко мне подошел не он, а командир, как я понимаю, команды поисковиков.
— Я Коул Лангбот, прими мою признательность. Эти две дурехи мои младшие сестры и если бы не ты, то и не знаю даже, чем бы все тут закончилось.
— А? Извини, я Инг Вар Рюрик и не надо меня благодарить, любой нормальный человек на моем месте поступил бы точно так же. А то, что сразу не ответил, так я просто задумался, никак не могу понять, к какой расе ты, а значит, и твои сестры относишься. — Парень улыбнулся.
— Ты про уши? Ну, некоторые считают, что мы родственники альвов, хотя мы сами так не считаем. Мы — валкары, а еще наших женщин называют «горными ведьмами». Своего государства у нас нет, мы подданные Империи Сангди. — Парень как-то испытывающее на меня посмотрел.