Injectio платины 3
Шрифт:
Помня о полученном перед самым началом церемонии инструктаже, Ия поднялась на ноги и поклонилась приёмному отцу.
— Приветствую вас, господин.
Тот отвесил столь же церемонный поклон, проговорив:
— Самая младшая госпожа.
Затем к ней неторопливо и вальяжно, словно избалованный хозяевами породистый кот, приблизился старший сын начальника уезда.
Старательно отведя взгляд, девушка повторила поклон:
— Приветствую вас, молодой господин.
— И я приветствую вас, самая младшая госпожа, — кланяясь, с приторной любезностью отозвался
Далее наступила очередь супруги хозяина дома, потом всех трёх наложниц по порядку. Вслед за ними Платина поприветствовала родную дочь приёмного папаши, которую в официальной обстановке надлежало именовать "молодой госпожой".
Последней в ряду родственников оказалась сестра начальника уезда. Поскольку та посвятила свою жизнь служению богине милосердия, то есть как бы ушла из семьи, но всё же оставалась её членом, поэтому Ия назвала свою подругу просто госпожой Сабуро.
По завершению церемонии официального представления приёмной дочери семейство господина Бано Сабуро неторопливо покинуло храм предков.
Но перед тем, как слуги сдвинули панели, возвращая стене первоначальный вид, наследник хозяина дома лично задул светильники, а наложницы прихватили выставленные на столе миски с угощением.
В храме осталась только медленно тлевшая благовонная палочка, услаждавшая души предков приятным ароматом.
А в главном зале уже выстроились в два ряда небольшие накрытые столики.
"Ещё и банкет будет, — нервно усмехнулась про себя Платина, замерев от неожиданности. — А меня никто не предупредил".
Она знала, что на подобных мероприятиях в благородных семьях придерживаются строго определённого порядка в размещении пирующих, и теперь опасалась попасть впросак, ненароком заняв чужое место.
— Сюда, — тихонько прошептала монашка, увлекая её за собой.
Как и следовало ожидать, их столики оказались напротив друг друга, но последними в своих рядах.
Дождавшись, когда слуги наполнят вином крошечные фарфоровые рюмочки, начальник уезда, расположившийся на невысоком возвышении, поднялся, провозгласив тост за здоровье и благополучие своей приёмной дочери.
Встав со своих мест, его дружно поддержали другие члены семьи.
Глотнув слабенького, отдающего сливой вина, девушка дождалась, когда глава семейства, плотно закусив, даст знак слугам вновь наполнить чарки, и встала со своего табурета.
— Господин! — поклонилась она начальнику уезда. — И вы, мои новые родственники…
Платина отвесила поклон тем, кто сидел напротив, потом тем, кто расположился с её стороны.
— Вы приняли меня недостойную в свой род, окружили заботой, подарили надежду на достойное будущее. Во всех языках мира не хватит слов, чтобы выразить мою безмерную благодарность. Пусть Вечное небо пошлёт нашей семье спокойствие, почёт и процветание. А я постараюсь помочь этому изо всех моих скромных сил. За дом господина Бано Сабуро!
И, деликатно прикрыв рот широким рукавом, опрокинула ещё одну рюмку.
За ней слово взял сын и наследник главы семейства. Его речь оказалась весьма лаконичной. Он просто ещё раз поприветствовал
"Вот же-ж! — мысленно усмехнулась путешественница между мирами. — Так и напиться недолго".
К счастью, на Азумо Сабуро желающие произнести тост закончились.
Служанки разнесли по столам жертвенную еду, так что каждому досталось немного риса, мяса, по кусочку яблока и по паре долек мандарина.
"Ну и правильно, — одобрительно подумала Ия, поддевая вилкой кусок варёной говядины. — Чего добру пропадать? А духи — сущности бестелесные, пусть питаются эмоциями и ароматом".
Как она и предполагала, яблоко оказалось почти безвкусным, а вот мандарины порадовали, напомнив о доме.
Судя по тому, что даже в доме высокопоставленного чиновника их делили по долькам, сей фрукт является здесь довольно редким, а значит, и дорогим.
Когда после то ли позднего завтрака, то ли очень раннего обеда хозяин дома отбыл на службу, его супруга пригласила дам в комнату самой младшей госпожи для чаепития и беседы.
Наложницы попросили разрешения сходить к себе, так что в свои покои Платина вернулась со старшей госпожой и монашкой.
— А вы, Ио-ли, не зря провели время у госпожи Андо, — усмехнулась Азумо Сабуро, усаживаясь на табурет. — По крайней мере она научила вас, что и когда нужно говорить.
— Я сказала всё от чистого сердца, старшая госпожа, — скромно потупила взор девушка.
— Не сомневаюсь, — величественно кивнула собеседница. — Но даже это надо уметь.
— Я старалась быть достойной благородной семьи Бано Сабуро, — по-прежнему уставившись в пол, пролепетала путешественница между мирами, которую весь этот спектакль начал порядком напрягать. Даже самому талантливому лицедею нужен отдых и хоть какая-то разрядка, а Ия никогда особо не обольщалась насчёт своих актёрских способностей.
Кивнув всё с той же холодной доброжелательностью, хозяйка дома сделала крошечный глоток чая.
Тут одна за другой явились все три наложницы начальника уезда, и каждая принесла маленький подарок его приёмной дочери.
Эгоро вручила ей набор шёлковых ниток для вышивания. Вторая госпожа наложница поставила на столик маленькую, сантиметров десять-двенадцать высотой, бронзовую статуэтку бога долголетия Кири.
Лысый старичок с бородой в стелющемся по земле халате одной рукой опирался на посох, другой держал перекинутый на спину мешок.
"Шапку добавить и вылитый Дед Мороз", — хмыкнула про себя Платина, с благодарностью принимая болванчика.
Третья госпожа наложница ограничилась шёлковой ленточкой с вышивкой на конце.
— Вы ещё незамужняя девушка, Ио-ли, — поджав губы, пояснила она с плохо скрытым ехидством. — И вам следовало бы носить причёску, более соответствующую вашему положению.
— Сегодня у Ио-ли праздник, — сухо напомнила хозяйка дома. — И я приказала Угаре уложить ей волосы особенно изящно.
— А моим подарком она сможет пользоваться каждый день, — холодно улыбаясь, заметила третья наложница.