Injectio платины 3
Шрифт:
Прежде чем хозяйка дома пригласила гостей отведать угощения, те вручили ей скромные подарки.
Отвесив церемонный поклон и произнеся несколько благодарственных слов, старшая госпожа Азумо Сабуро передавала гостинец стоявшей поодаль Икибе, а та клала на специальный столик, где скоро образовалась куча разнокалиберных коробочек, обтянутых цветной бумагой и перевязанных алыми лентами с причудливыми бантами.
После окончания церемонии супруга начальника уезда ещё раз поблагодарила дам за оказанную честь и пригласила занять
Служанки торопливо наполнили чарки, а затем самая пожилая из женщин предложила выпить за процветание этого дома.
Твёрдо помня уроки госпожи Андо, Ия лихо опрокинула чарку, не забыв прикрыть нижнюю часть лица широким рукавом, и плотоядно оглядела теснившиеся перед ней блюда, большинство из которых она видела в первый раз.
Поймав насмешливый взгляд наложницы господина Тако Сабуро, девушка храбро наколола вилкой нечто, напоминавшее обрывок верёвки, бестрепетно отправив его в рот.
"А ничего так, — усмехнулась она про себя. — Остренько".
Потом попробовала мелкие, с ноготь мизинца, грибочки в склизком маринаде, соевый творог, кусочки какого-то мяса, напомнившие ей банальные крабовые палочки.
Следующей взяла слово супруга второго двоюродного брата господина Бано Сабуро, решившая порадовать собравшихся коротким стихотворением:
И ласковый ветер, и скудное солнце,
весна наступила уже.
Сменила я тёплое зимнее платье,
и сразу светлей на душе.
Получив в награду вежливые аплодисменты, дама предложила выпить за новую весну.
После четвёртого тоста голоса зазвучали живее, послышался смех.
"Ещё пара рюмок — и никому не будет ни до кого никакого дела, — подумала Платина, жмурясь от предвкушения. — Тогда проберусь в главный зал и посмотрю, как мужчины празднуют. Может, и Хваро увижу".
— Благородные дамы! — вновь привлекла к себе внимание хозяйка дома. — Чтобы усладить ваш слух, мы пригласили знаменитую певицу Весенний Василёк.
Собравшиеся возбуждённо загомонили.
На веранду главного зала вышли три женщины в сине-красных шёлковых платьях с большими вычурными причёсками.
Та, что постарше, села на низенькую табуреточку, положив на колени что-то вроде гуслей. Вторая поднесла к губам флейту. Третья, самая маленькая и хрупкая, ударила в крошечный бубен и запела:
Подтаял последний снежок во дворе,
а значит, приходит весна,
И яшмою алой украсив себя,
так зимняя слива нежна.
Бутонов на солнце раскрытых
тончайший плывёт аромат.
Красавица так хороша,
Взойдя из купальни, ясна и свежа,
весенний примерив наряд.
Природа сама влюблена в сливу мэй,
издревле к ней благоволит,
Ей свет полнолуния дарит луна, —
звенит над землёю нефрит.
Её восхваляем мы, в чаши сполна
плеснув молодого вина,
За сливу пить каждый готов!
О, сколько красивых и разных цветов,
но мэй, несравненна, одна.
Негромкий, но сильный и мелодичный голос, казалось, заполнил собою весь двор.
Разговоры стихли. Зрительницы, как зачарованные, слушали певицу. Кто-то украдкой смахивал платочком слезинки из уголков глаз, а Ия едва не взвыла от разочарования.
Теперь, когда все взоры устремлены на крыльцо главного зала, ей ни за что не пробраться внутрь, не привлекая внимания.
Умолкнув, Весенний Василёк грациозно поклонилась. Женщины дружно зааплодировали, прося исполнить ещё чего-нибудь. Разумеется, певица не смогла отказать столь благодарным слушательницам и продолжила концерт.
Однако, несколько молодых женщин, сбившись кучкой на веранде дома наложниц, тихо переговаривались между собой, лишь изредка бросая взгляды в сторону главного зала.
Монашка тоже о чём-то шепталась с кем-то из старших жён, а Платина по-прежнему оставалась в одиночестве, лениво ковыряясь в мисках с едой. С лёгкой грустью слушая местные песенки, она вдруг почувствовала нарастающий "зов природы" и, тихонько выбравшись из-за стола, заторопилась в уборную.
Почти совсем стемнело, и в проходе, ведущем на задний двор усадьбы, царил полный мрак. Одинокий масляный светильник, чей желтоватый огонёк тускло мерцал сквозь полупрозрачную бумагу, только делал гуще заполнявшую узкое пространство черноту.
Платина невольно замедлила шаг, поскольку точно помнила, что перед ужином светильники горели в обоих концах прохода.
Возможно, дальний задуло сквозняком? Тем не менее она настороженно прислушалась, ясно различив впереди чьё-то сдавленное дыхание и даже, кажется, не одно. В темноте точно кто-то прятался. Но зачем и от кого? Ия остановилась, вглядываясь во мрак. Вот мелькнул неясный силуэт, дробно застучали по доскам кожаные подошвы, и навстречу девушке буквально выбежала одна из наложниц Тако Сабуро.