Injectio Платины
Шрифт:
Недавняя невольница стала опасаться, что здесь им тоже вряд ли удастся отыскать что-нибудь интересное, но всё же решила осмотреть подворье более основательно.
Когда они вдвоём обошли жилой дом и оказались на заднем дворе, её спутница радостно вскрикнула, указав рукой в сторону одной из хозяйственных построек, где на дверях висела металлическая штуковина, сильно смахивавшая на замок.
Приблизившись, девушка рассмотрела покрытую пятнами ржавчины коробочку с проёмом посередине, где толстый штырь проходил
— Это должно быть ждумнджаги с едой, — возбуждённо проговорила женщина. — Если заидри узёл её ширамада.
«А сами-то мы как туда попадём? — хмыкнула про себя бывшая рабыня, но, вспомнив, как поступали в подобных случаях герои многочисленных кинобоевиков, принялась оглядываться в поисках какого-нибудь подходящего инструмента. — Нужен топор или лом».
Вот только на глаза попался лишь торчавший из снега камень, размером чуть больше строительного кирпича, непонятно, с какими целями поставленный хозяевами возле ближайшего угла соседней постройки.
Правда, он примёрз, и, чтобы сдвинуть с места, Ие пришлось пару раз стукнуть его торцом рукоятки тесака.
Морщась от обжигающего пальцы холода, недавняя невольница с трудом подняла тяжеленный камень над головой и, яростно выдохнув, обрушила на замок.
Раздался громкий металлический лязг, но запор устоял, отделавшись парой глубоких царапин.
Переведя дух, девушка нанесла ещё один удар, потом ещё.
— Позвольте мне, госпожа Платино, — попросила жрица, снимая с плеч корзину.
Отрицательно покачав головой, бывшая рабыня снова попыталась сбить замок, но опять безрезультатно.
Беззвучно выругавшись, Ия протянула камень спутнице.
Лязгнул металл. Выскочив из озябших пальцев, кирпич только чудом не попал женщине по ноге, заставив ту с визгом отскочить в сторону.
Но дужка замка выскочила из креплений.
Пока жрица приходила в себя, недавняя невольница, имевшая кое-какой опыт в ремонте простейших приспособлений и бытовой техники, просунула в образовавшуюся щель кончик тесака и, приноровившись, отогнула штырёк, вытащив его из закреплённых накладок.
Солидно скрипнули массивные кованные петли, открывая взору взломщиц низкое помещение со знакомого вида стеллажами, уставленными корзинами, деревянными и сделанными из бамбука коробочками, матерчатыми мешочками.
На вбитых в дальнюю стену колышках висели связки лука, чеснока и перца. На широкой, низенькой лавке в рядок стояли разнокалиберные кувшины и горшочки с плотно заткнутыми или обмотанными бумагой горлышками.
Висевшие на протянутых верёвках пучки трав и бумажные пакетики с нарисованными значками еле заметно заколыхались от ворвавшегося в дверь порыва ветра.
«Надо бы ещё писать по-датрогийски выучиться», — отметила про себя девушка, а вслух предупредила:
— Много брать, тяжело нести, Сабуро-ли.
— Я возьму только самое необходимое! — заверила спутница, оглядывая кладовую горящими от возбуждения глазами.
«Это она здесь надолго застряла, — раздражённо подумала бывшая рабыня, наблюдая за тем, как женщина неторопливо прохаживается вдоль полок, заглядывая в ящички и изучая содержимое корзин. — А нам ещё обратно тащиться по сугробам».
— Госпожа Сабуро! — окликнула её путешественница между мирами. Она уже знала, что, обращаясь к спутнице, следует употреблять слово «джавейра», означающее «госпожа» или что-то в этом роде, либо прибавлять к фамилии почтительное окончание «-ли». Или задействовать их вместе. Вот только наставница так толком и не разъяснила: какие обороты в каких случаях будут наиболее правильными с точки зрения местного этикета. — Я идти в дом одежда смотреть.
— Вы знаете, что нужно? — строго сведя брови к переносице, поинтересовалась собеседница.
— То, что одевать женщины, — подтвердила Ия, хорошо запомнившая, как выглядели невольницы толстого садиста, умершая на дороге крестьянка, знатная дама и её служанка.
— Ступайте, Платино-ли, — кивнула жрица и, тут же заинтересовавшись одним из висевших на верёвке пакетиков, добавила в спину удалявшейся спутнице, — берите только самое лучшее.
«Это само собой», — мысленно хмыкнула бывшая рабыня.
Добравшись до сквозной веранды, она вытащила из-за пазухи свою сумочку, чьё содержимое должно подтвердить её иномировое происхождение. Среди прочих вещей там оказались и резиновые перчатки. Бережёного и Бог бережёт. Правда, прежде чем их натянуть, девушке пришлось какое-то время отогревать своим дыханием скрюченные пальцы.
Размяв ладони, надела маску и только после этого заглянула в чуть приоткрытую дверь.
Как она и предполагала, на расстеленном по полу изорванном матрасе валялись кости с остатками плоти и длинными, спутанными волосами на оскаленном черепе.
«Правильно сделала, что не пошла сюда в прошлый раз», — шмыгнув носом, похвалила себя недавняя невольница.
Несмотря на холод, воздух в комнате был всё ещё пропитан запахом тлена и разложения. Судя по окружающей обстановке, после смерти хозяйки в комнату никто из людей не заходил.
На вбитых в стену колышках висела какая-то одежда. Одна походила на длинную накидку из грубой ткани, другая напоминала халат.
На низком деревянном ящике, покрытом резьбой, с облезлым лаком лежали свёрнутые стёганные одеяла.
Спать на скреплённых глиной камнях лежанки очень неудобно, но тащить за тридевять земель это мягкое великолепие Ие не захотелось.
Сняв с сундука постельные принадлежности, она снисходительно хмыкнула при виде аккуратного маленького замочка, который без труда сорвала, пустив в дело тесак.