Инка перусалемский
Шрифт:
с большой шкатулкой в руках и докладывает.
Управляющий. Капитан Дюваль!
Верховный Инка, в плаще поверх военного мундира, шагает
с подчеркнутым, показным величием. Останавливается.
Жестом приказывает испуганному управляющему поставить
шкатулку на стол, затем, нахмурившись, отсылает его.
Галантно касается шлема, приветствуя Эрминтруду. Снимает
плащ.
Инка. Чувствуйте себя свободно, сударыня, и говорите со мной без всяких
церемоний. Эрминтруда (небрежно подходит
малейшего намерения разводить с вами церемонии. (Садится. Эта вольность
заметно шокирует Инку.) Не могу себе представить, отчего бы мне вдруг
захотелось устраивать церемонии с совершенно незнакомым мне человеком
по имени Дюваль - с каким-то капитаном, чуть ли не простым солдатом! Инка. Справедливо. Я на мгновение забыл о своем положении. Эрминтруда. Ничего страшного. Можете сесть. Инка (нахмурившись). Что? Эрминтруда. Я говорю: можете сесть. Инка. О! (Его усы уныло опускаются. Садится.) Эрминтруда. Что у вас за дело? Инка. Я здесь по поручению Верховного Инки Перусалемского. Эрминтруда. Der Allerhochst? Инка. Так точно. Эрминтруда. Интересно, ему не стыдно, когда его называют der Allerhochst? Инка (удивленно). Почему ему должно быть стыдно? Он действительно der
Allerhochst, то есть Верховный. Эрминтруда. Он симпатичный? Инка. Я... ммм... Ммм... я... Я... ммм... не могу судить. Эрминтруда. Говорят, он себя очень уважает. Инка. Почему же ему не уважать себя, сударыня? Провидению было угодно
доверить его роду судьбу могущественной империи. На нем лежит громадная
ответственность - ведь шестьдесят миллионов подданных видят в нем
своего бога и отца и готовы по первому приказу умереть за него. Не
уважать такого человека было бы святотатством. За подобные вещи в
Перусалеме наказывают - жестоко наказывают. Это называется инкощунство. Эрминтруда. Очень остроумно! А он умеет смеяться? Инка. Разумеется, мадам. (Смеется грубо и неестественно.) Ха, ха, ха, ха! Эрминтруда (холодно). Я спросила, умеет ли смеяться Верховный Инка. Я не
спрашивала, умеете ли вы смеяться. Инка. Справедливо, сударыня. (Ухмыляется.) Чертовски веселая игра! (Смеется
искренне и добродушно и становится гораздо более приятным
собеседником.) Прошу прощения. Теперь я смеюсь потому, что не могу
удержаться. Мне весело. Раньше я лишь пытался имитировать смех, и
попытка была действительно неудачной. Эрминтруда. Мне сказали, что вы пришли по делу. Инка (беря в руки шкатулку и возвращаясь к прежней торжественной манере).
Верховный Инка поручил мне освидетельствовать вашу внешность и, если я
сочту ее удовлетворительной, вручить вам этот ничтожный знак внимания
его императорского величества. Я счел вашу внешность
удовлетворительной. Извольте! (Открывает шкатулку и подает ее
Эрминтруде.) Эрминтруда (глядя в открытую шкатулку). Какой у него дурной вкус. Я этого не
надену! Инка (краснея). Остерегитесь, мадам! Эта брошь изготовлена по эскизам самого
Верховного Инки. Позвольте мне объяснить ее значение. В центре вы
видите щит Эрминия. Десять медальонов, окружающих щит, соответствуют
десяти замкам его величества. Ободок - это телефонный кабель, который
его величество проложили по дну Килевого пролива. Булавка представляет
собой миниатюрное изображение меча Генриха Птицелова. Эрминтруда. Миниатюрное! Это изображение, наверное, больше оригинала.
Надеюсь, вы не думаете, мой друг, что я стану таскать на себе такую
тяжесть; где это видано, чтобы брошь была размером с черепаху! (Сердито
захлопывает шкатулку.) Во сколько она обошлась? Инка. Материал и изготовление стоили полмиллиона перусалемских долларов,
сударыня. Творческий вклад Верховного Инки сделал эту брошь
произведением искусства. Как таковое, она стоит не меньше десяти
миллионов. Эрминтруда. Дайте ее сюда. (Хватает шкатулку.) Я заложу ее и на вырученные
деньги куплю себе что-нибудь посимпатичнее. Инка. Ни в коем случае, сударыня. Произведение Верховного Инки не может быть
выставлено в витрине ростовщика. (Бросается в кресло; он вне себя от
ярости.) Эрминтруда. Тем лучше. Вашему Инке придется самому выкупить свою брошь,
чтобы избежать позора, и несчастный ростовщик получит назад свои
деньги. Никто другой такую брошь не купит. Инка. Можно узнать почему? Эрминтруда. Да вы посмотрите на нее! Посмотрите! Неужели вы сами не видите
почему? Инка (зловеще опустив усы). К сожалению, мне придется доложить Верховному
Инке, что вы лишены эстетического чувства. (Встает; очень недоволен.)
Верховный Инка не может породниться с особой, которая понимает в
искусстве, как свинья в апельсинах. (Пытается забрать шкатулку.) Эрминтруда (вскакивая и отступая за спинку своего кресла). Ну-ну! Не троньте
брошь! Вы вручили ее мне от имени Верховного Инки Перусалемского. Она
моя. Вы сказали, что находите мою внешность удовлетворительной. Инка. Я нахожу ее неудовлетворительной. Верховный Инка не позволил бы своему
сыну жениться на вас, даже если бы мальчик попал на необитаемый остров
и не имел другого выбора. (Уходит в противоположный конец комнаты.) Эрминтруда (спокойно садится и ставит шкатулку на стол). Естественно
откуда на необитаемом острове священник, чтобы нас обвенчать? Нам
пришлось бы ограничиться морганатическими отношениями. Инка (возвращаясь). Подобные выражения неуместны в устах принцессы,
претендующей на высочайшее положение на земле. Вы безнравственны, точно