Инкарнация Вики
Шрифт:
– Елки зеленые! Она, похоже, решила, что разговаривает со своей нежданно проснувшейся совестью! Вот это номер! Я – совесть?
И хотя совесть ей была совершенно не нужна, Злюка продолжала оправдываться перед этим бесполезным фантомом.
– Все мои самые близкие люди оказались предателями. Родители продались Древним, которые подло изгнали Создателя. Про Анжело я даже говорить не хочу.
– Нет, уж давай поговорим, – не унималась Вики, войдя в роль «совести», – расскажи мне об Анжело. В чем он так провинился? Может, я тебя пойму?
И тут неожиданно в их интимный разговор в голове Вики вклинился третий навязчивый голос.
Это был прекрасно поставленный дикторский баритон взрослого мужчины. Привлекательный, обволакивающий и одновременно отталкивающий; ужасно, даже пугающе, знакомый. Он не говорил, он вещал:
– Разочарование! Нет ничего страшнее, чем разочарование, девочка. Теперь ты в состоянии понять меня. Я разочаровался в людях и пытался избавиться от них. Но это оказалось сложнее, чем я думал. Они живучи, как черные муравьи на дачном участке. Даже нет, плохой пример, они живучи, как раковые клетки. Я не смог их победить. Оно и понятно, ведь я создавал их по своему образу и подобию. Дал им почти все свои силы и способности. Когда я понял, что бороться с ними бесполезно, отнял у них дар миросозидания. Люди быстро забыли о нем, сосредоточившись на разрушении созданного мной мира, войнах, разврате и обогащении. Я поставил Древних, свою родню, чтобы они контролировали людишек, управляли ими и служили мне. Но Древние быстро вкусили радостей человеческой жизни и предали меня. Они изгнали меня, объявили безумцем и служат моему антиподу и главному врагу – Первородному Хаосу, нещадно эксплуатируя людей и используя в качестве своих слуг посвященных колдунов. И вот теперь, когда я нашел способ все исправить и упорядочить, Древние угрожают мне вернуть людям дар миросозидания и обратить мой мир в полный хаос. И главный их козырь – это Ты, моя девочка. Им невдомек, что Ты создана мной для служения Порядку. Спесивые глупцы, мы обратим их же оружие против них. Да, моя Жанна? Ты приведешь Порядок на престол?
«Да это уже не раздвоение, а растроение личности, еще и со слуховыми галлюцинациями», – подумала Вики и наивно спросила:
– Извините, пожалуйста! Вы сейчас со мной разговариваете?
– Да, повелитель, – явно совсем не ей ответила Злюка, и Вики с удивлением обнаружила нотки сарказма в ее голосе, – я все помню. Не надо лишний раз зомбировать меня. Я в порядке.
«Это точно! Порядок полный. Вот это порядок так порядок, всем порядкам порядок! Раздвоение, нет, растроение личности, паранойя и маниакальный психоз со слуховыми галлюцинациями. Просто чудо, а не порядок. Хорошо, что это всего лишь сон», – иронизировала Вики, послушно выходя вместе со Злюкой из вагона метро на станции «Ленинский проспект».
«Станция, названная в честь проспекта имени главного «секретика» страны, мумии, лежащей на Красной от пролитой там крови казненных людей площади. О, она наверняка неспроста появилась в этом сне», – пронеслась в голове у Вики какая-то совершенно ненужная информация.
Все оказалось гораздо проще. Станция была ближайшей к улице Костюшко, на которой располагались высоченные корпуса одноименной больницы, где лежала бабушка Люба.
«Так вот куда нацелилась Злюка! Она делает то, что собиралась сделать я», – поняла Вики, поднимаясь на эскалаторе.
– Эй, Злюка! Ты ведь не натворишь дел, за которые тебе потом будет больно и стыдно?
Ответом Вики не удостоили. Зато когда Злюка, выйдя из метро и отойдя пару шагов от фонарей в вечерний полумрак, разбежалась и взмыла в воздух, Вики охватил восторг полета. Она даже забыла, что это сон. Она летела! Она смогла! Как же приятно это было осознавать после неудачных дневных попыток совершить хоть что-нибудь магическое. Морозный воздух обжигал кожу лица Злюки и Вики, но обжигал приятно, в отличие от ненависти, боли и злобы, клокотавших внутри летящей девочки.
– Да здравствует магия! – вырвалось у Вики.
– Да заткнись ты уже, наконец, – обломала ей кайф и вернула ее в свой ад Злюка.
Она уверенно подлетела к освещенному окну на десятом этаже и прошептала открывающий заговор. Окно тут же послушно распахнулось, и Злюка с Вики влетели в палату бабы Любы. И вот тут спящей Вики стало по-настоящему страшно. Она поняла, что влипла в самую ужасную историю в своей жизни.
Палата казалась нереально маленькой. Все ее пространство занимали больничная койка, тумбочка рядом с ней, выключенный аппарат искусственного дыхания и капельница с иглой, воткнутой в единственную руку бабы Любы. Зато это была палата люкс – на одного человека. Хотя баба Люба была не совсем человеком, но это к делу не относится.
– Внуча! – Бледная женщина резко поднялась с подушки навстречу Злюке. В ее глазах одновременно читались и радость, и тревога. – Ты как здесь? Ты же уехала! Что-то случилось?
– Привет, бабуля! – не удержалась Вики.
Но ее никто не услышал. В палате с салатовыми стенами повисла нервозная тишина. Сверху противно трещали лампы дневного света. Злюка молчала и, злорадно улыбаясь, поедала бабу Любу наглым взглядом, искрящимся ненавистью.
Вики не понимала, как такое может быть, но она по-прежнему видела происходящее одновременно и глазами Злюки, и своими глазами со стороны. От ее взгляда не ускользнул лежащий на тумбочке распакованный протез руки, собственно говоря, ничем не отличающийся от настоящей конечности. Японская биомеханика… Вика вспомнила, что ей рассказывал Ваня, получивший консультацию о протезе для Великой матери у своего отца. Так что на тумбочке лежала одинокая правая рука, делающая тягостную сцену еще более зловещей.
– Ненавижу тебя, – наконец прорвало Злюку, – злобная, сумасшедшая, старая манипуляторша! И никакая ты мне не бабушка. Хватит уже лечить меня этой чепухой. Думала, что все пройдет как по маслу? Сплавила меня в чухонские леса, а сама здесь быстренько бы забралась на трон? А меня там в темном лесу закопали бы твои викторианцы. Так, Тьма однорукая?
«Тьма однорукая сядет на трон», – всплыла в памяти Вики строчка из тайного послания, подсмотренного в поезде. Но баба Люба не была сейчас похожа ни на хитрую, коварную Верховную ведьму, ни на мудрую Великую мать, ни на ту страшную толстую змею с крыльями, что насмерть билась со Зверем меньше недели назад. Цветущая женщина бальзаковского возраста превратилась в испуганного бледного инвалида. Она откинулась на подушки, силясь понять, что происходит, и вызывала у Вики только жалость.
– Это морок! Тебя околдовали, внученька! Оболгали меня!
– Морок – это все, что было со мной раньше. Сплошной обман. И за всем стояла ты. Па и Ма всего лишь твои верные слуги. Уверена, что они не до конца посвящены в твои замыслы. Несчастные твари, они даже не знают, кому служат. Не знают, что Уроборос – это символ Хаоса, змей Ермунганд, опоясавший Землю и ждущий своего часа! А ты ради трона готова пожертвовать не только мной, но и родной дочкой. Как это ты ее не убрала руками Шкатова? Странно. Или ты будешь отрицать, что Чистильщик был твоей марионеткой? И даже не пытайся обратиться в гадюку. Я блокировала твою змеиную сущность. Ты даже не представляешь, какая я теперь сильная. Так что насчет Шкатова?
Баба Люба сверлила Злюку взглядом и, если бы не блок, наверное, высверлила бы в ней здоровенную дыру. Но сейчас этот взгляд был скорее просящим, полным мольбы и отчаяния.
– Да, я делала все это. Но делала для тебя и ради тебя. Ты вернешь в мир справедливость. Жертвы были не напрасны. А то, что случилось со Стражем, гложет меня до сих пор. Но у меня и в мыслях не было занимать трон. Он твой. Ты – наша Виктория, долгожданная победа посвященных викторианцев!
– «Чтоб посвященных от смерти спасти – ведьму на трон ты не допусти», – глумливо пропела Злюка. – Ты об этих посвященных? О колдунах, которым скоро всем придет конец?