Инкарнация
Шрифт:
– И как ее звали?
– Ты думаешь, это будет написано в книге?
– А почему бы и нет?
Адель придвинулась еще ближе и, сама не заметив, положила голову на плечо Фроста, а когда поняла, то деваться уже было некуда.
– Тайные имена на то и тайные, Адель, тем более, если дело касается фей.
– Вы так осведомлены, Фрост. Мы же просто говорим про фей, да? Волшебные такие создания, с крыльями.
– Ну… они могут быть и без крыльев.
– Так говорите, будто кого-то из них встречали… – Адель снова зевнула и чуть повернула голову, глядя на Фроста, который многозначительно смотрел в ответ. – Что? Встречали? –
Канцлер медленно кивнул.
– В мире полно… странных вещей, Адель. Как, например, твоя метка. Думаешь, увидеть фею – это что-то более необычное?
– И где канцлер Фрост нашел ту фею? – иронично спросила Адель.
– Конечно же в темном лесу!
Ей показалось или Фрост усмехнулся? Тоже шутил с ней?
Он возобновил чтение, но Адель на этот раз довольно быстро провалилась в сон.
Проснулась она среди ночи от того, что кто-то звал ее по имени. Не сразу она поняла, что это Фрост тихо бормочет под нос, пребывая в объятиях сна – пока сама Адель нежилась в его собственных объятиях.
– Адель…– тихо прошептал он, и снова: – Адель…
Его пальцы запутались в ее волосах, будто тем самым он не отпускал ее. Она прижалась щекой к его груди. Сквозь тонкую ткань рубашки, в которой он уснул, отчаянно колотилось сердце Фроста. Тук-тук-тук! Такое быстрое, будто он бежал!
Неужели она снилась ему? И он бежал во сне? За ней? От нее? Вместе с ней?
– Фрост, – отозвалась Адель и легонько погладила его по плечу, на котором обнаружила свою ладонь. Через пару минут он расслабился, дыхание его выровнялось. Еще никогда она не видела Фроста таким безмятежным. Спокойным – да, он мог стать ледяной глыбой в мгновение ока, но сейчас он был теплым, мягким, горячим, а не холодной статуей.
Адель потерлась щекой о его грудь – сейчас ей хотелось верить, что этот грандиозный мужчина защитит ее ото всех невзгод, что она может наконец тоже расслабиться. Его ладонь зашевелилась, он обхватил ее за затылок и крепче прижал к себе. Так они и уснули.
Несколько последующих дней проходили довольно однообразно: у королевы уже появился свой распорядок. После утренних процедур, выбора гардероба и завтрака, за который к ней иногда приходила принцесса Кларисс (в то время как две другие «дочери» предпочитали держаться подальше), Адель отправлялась в свой новенький кабинет. Она заказала себе огромную карту, которую велела повесить на стену и время от времени изучала очертания стран, стараясь запомнить все в деталях.
Также она позвала к себе Руссо Сальватери, архитектора, который как-то попался ей под ноги.
– Господин Сальватери, – обратилась к нему Адель, поглядывая на ожидавшую ее возле двери Гортензию. – Не могли бы вы помочь мне с путеводителем по Дворцу?
– Но я архитектор, а не…
– Господин Сальватери, – более настойчиво проговорила Адель и подозвала мужчину ближе, указывая на стул. Сама она сидела за столом, перебирая свои записи, которые успела сделать из нескольких исторических книг. – Подойдите ближе. Садитесь. Уверена, что такой человек, как вы, прекрасно разбирается в постройках. И после некоторых недавних событий во дворце появились очень уродливые трещины. Мы с вами должны решить, как нам их облагородить. Не может же дворец пребывать в таком состоянии и дальше.
– Мы с вами… – завороженно проговорил архитектор, будто не веря собственному счастью. Адель же несколько дней выясняла, кто бы мог подойти ей, и не нашла претендента лучше чем господин Сальватери – южанин, семья которого переехала из Астурии и не была так тесно связана со здешней аристократией, а главное – он был полнейшим неудачником.
Итак, Адель понемногу обрастала «союзниками», как она мысленно их называла. Выискивала ту из служанок, которую чаще всего обижали другие, и находила для нее ласковое слово или подарочек. Ей нужны были люди, совершенно одной ей было там не выжить.
Днем она чаще всего запиралась в кабинете, делая записи, читая книги – отчасти потому, что ей было страшно находиться за его пределами. По вечерам они с Фростом ужинали, иногда она принимала посетителей из аристократии. На нее чаще смотрели, чем слушали, кто-то желал прикоснуться губами к ее ладони и получить королевское благословение. И все до единого желали королеве долгих лет, восхваляли неожиданное потепление и ратовали, чтобы поскорее очаги всех домов наполнились магией. Некоторые гости очень осторожно намекали, что не прочь посмотреть на чудеса Грааля, но ей всегда на помощь приходил либо Фрост, либо приставленные к ней Георг и Гортензия.
Принцессы все меньше докучали ей, что даже вызывало некоторые подозрения. Фрейлина Элейны – Адель иногда даже забывала, как звали девушку, разве что «гаадюка» – неотступно следовала за королевой, соперничая разве что с парочкой прислужников Фроста.
Вечером Адель тайком перебиралась в покои Канцлера, и он не сильно возражал, когда она располагалась на «своей» половине кровати: во-первых, они сохраняли легенду для тайного общества, о котором Фрост обещал ей рассказать «в скором времени, когда все немного уляжется». Что именно должно улечься – он не пояснял, и пока только Адель укладывалась на его шелковые простыни, чтобы ночью тихонько подползти ближе и уткнуться носом ему в плечо. Она могла не признаваться себе в этом, но в глубине души знала, что это ее способ не впасть в безумие от всего происходящего и найти какой-то безопасный островок.
Приступы с меткой еще дважды мучали ее – и оба раза приходилось отдавать Граалю свою кровь и будто бы часть своей души.
Один раз к ней являлась и Джудит: злорадно напомнить о данном обещании и заодно сказать, что времени у нее осталось совсем мало. Адель страшилась этого дня, теперь по-настоящему, ведь что делать с Граалем она совершенно не понимала. Но Джудит лишь разводила руками, не желая больше помогать. А может ей это было не по силам?
Всего три дня, если верить призраку королевы, оставалось до ее полного исчезновения. Адель даже представить боялась, что могло произойти в тот день, когда даже дух истинной королевы покинет земли Монсальваж. Ждать ли им угрозы извне или изнутри? Погибнет ли магия или… вырвется наружу, как те странные тени в день ее коронации?
Следовало скорее найти ответы на свои вопросы. Могла ли она как-то научиться справляться с Граалем?
Тревога овладела ею настолько, что не радовали ни наряды, ни восхищенные взгляды, ни драгоценности или вкуснейшие блюда. Конечно, для королевы подавали все самое лучшее, но она скорее была не более чем здешней декорацией, тем же призраком, что и Джудит. От нее ждали только одного – когда она наконец начнет одаривать всех магией.
А магии у нее как раз и не было, кроме этой испорченной, страшной метки.