Инкарнация
Шрифт:
– Я не знаю, не знаю, но должна что-то сделать!
Паника и отчаяние захлестнули ее. И нестерпимая боль – это метка дала о себе знать, прожигая ей руку, будто Грааль намекал ей, какие жертвы приходится отдавать ему.
Только она хотела шагнуть к двери, как внутренности ее будто прострелила огненная стрела. Адель согнулась пополам, Грег заплакал, и Анри поднял его на руки. Гортензия бросилась к ней, помогая подняться, хотя Адель знала, что та ей вовсе не сочувствует.
Появление Фроста она скорее почувствовала, чем увидела. Адель
Вдруг на уровне ее глаз появилось лицо Фроста.
– Идем, – позвал он, взяв ее за руку. – Я все знаю. Про Лиловую провинцию, про эту заразу, про твоих…
– Молчите, Фрост, – всхлипнула Адель.
Должно быть, он заметил на ее лице не только душевную боль, но и физическую, и прибавил шаг. Адель уже почти не помнила себя, когда они оказались в ее покоях, возле Грааля. Фрост сам надрезал ей ладонь, отдавая кровожадной чаше желаемое.
Кровь… магия и кровь… они неразделимы…
Адель вдруг встрепенулась, отбирая у Фроста нож, и глубже погрузила его в рану, выдавливая драгоценные капли. Больше крови, больше магии…
«Покажи мне, – мысленно обратилась Адель к Граалю. – Покажи, как все было».
Ей померещилось, что в ответ она услышала легкий смешок.
Но тут она увидела: то же безумие, что застыло в глазах Грега.
– Мои родители, Фрост, – забормотала она, пребывая в полузабвении. – Их забрали… их жизни отняли… всадники… и тени… огромные тени, которые мы выпустили на свободу. Проклятие Грааля.
Фрост стиснул ее в объятиях, забирая из руки нож и отводя от Грааля, разрывая связь с ним.
Адель отключилась, не в силах перенести боли и страданий, а когда очнулась, то не узнала свою комнату: здесь все было вверх дном, а Фрост тяжело дышал, будто охваченный гневом.
– Что…
Волна страшных воспоминаний накатила на нее, и Адель зажмурилась. Слезы заструились по ее щекам. Она подтянула под себя ноги, обхватывая колени.
Она хотела стать королевой – она ею стала. И вот ее расплата?
Если бы она могла повернуть все вспять…
Такого бы не произошло.
Однако, им уже было этого не узнать.
Фрост зарычал и громко выругался.
– Дьявол! Народ обезумеет, нам нужно будет быстрее справиться с этим, но без настоящей магии это невозможно. Нужно будет собрать совет и решить, как отдать отпор этому… злу.
Адель снова всхлипнула, и тогда Фрост в два шага подошел к ней и сел на кровать, утыкаясь носом ей в макушку.
– Знаю, что тебе больно. Уж поверь мне, знаю. Но ты обязана жить, дышать, быть королевой. – Что-то странное повисло в воздухе между ними. – Ради меня, Адель. Сегодня я повел себя мерзко. И на то есть причины. Но я тоже тебя люблю, – еле слышно проговорил он, заставляя ее сердце на миг замереть, вот только если бы не этот ледяной осколок, засевший в нем с ужасающими вестями.
– Что? – качнула она головой, будто искала, кто опять их подслушивает, заставляя Фроста притворяться.
– Люблю, – сказал он нежнее. – Но это ничего не меняет. Наши роли расписаны, и мы не можем переделывать сценарий.
Она вновь зарыдала, не в силах держать в себе столько чувств.
– Ты обязана быть сильной, Адель. Королева не может показывать слабость. Она пример для своего народа. И я всегда буду рядом, не важно в какой роли.
Он обхватил ее лицо ладонями и прижался губами к ее лбу.
– Мы справимся. Тебе от меня не избавиться… так просто.
Адель была в столь смешанных чувствах, что не нашла слов для ответа.
Последующие дни были самыми мрачными в ее «прежней» жизни, которая сейчас казалась такой беззаботной. Как она могла на что-то жаловаться? Как она посмела мечтать…
Днем Адель запирала эти мысли в тайный чулан в своем сердце, а по ночам они вырывались наружу. Ей приходилось улыбаться и выходить на люди. Явиться перед народом и обещать, что магия Грааля справится с нависшей над королевством бедой. Зная, что каждое ее слово – ложь.
Фрост отсрочил как знакомство с тайным обществом, так и свадьбу, давая Адель возможность придти в себя.
Но новости приходили одна страшнее другой – с уходом Джудит и впрямь стали происходить ужасные вещи. Все сбывалось. После мимолетной весны наступало удушливое лето, цветы, не успевая распуститься, сворачивались и чернели. Кто-то поговаривал об отрядах всадников, которые запугали несколько деревень. И дети… перестали рождаться дети… и это было самым кошмарным.
И вот этот день настал: ближе к вечеру, вернувшись с совета со своими министрами, Фрост вручил ей темную мантию и велел следовать за ним.
Они спускались все ниже, в некое подземелье, и Адель рисовала в голове всяческие картины, одна страшнее другой.
Фрост сказал, что любит ее, что никому не позволит причинить ей вред. И Адель бы хотелось ему верить. Но…
Но что-то не давало ей покоя.
Она должна была узнать все, пройти этот путь до конца, каким бы он ни был.
Когда перед ней открылись тяжелые двери, освещенные двумя факелами, и Адель ступила внутрь, то увидела круглый стол и сидящих за ним людей. Но нет, это были вовсе не рыцари, как она могла бы подумать.
Среди этих мужчин, собравшихся в подземелье дворца, она, к своему удивлению узнала Смита – господина Ювелира, скромного архитектора Руссо, а также… кондитера, который так боялся Фроста! Но больше всего Адель поразила женщина, сидевшая так властно и надменно, будто бы это был другой человек со знакомым ей лицом.
Принцесса Кларисс.
На ней единственной мантия была не черной, а белой, а в руках принцесса зажала трепыхающуюся голубку.
– Добро пожаловать в тайный мир Хранителей, Ваше Величество, – сказала Кларисс уверенным, полным разумности и ясности мысли голосом.