Инкубатор
Шрифт:
Петрович, оказывается, уже давненько отчалил: повез в лабораторию кровушку погрызенного таксой камрада (теперь уже и мне очевидно, что вопрос очень спорный, Веник это, или некто, слегка похожий на него).
Вот вам издержки конспирации. В обычном режиме можно было бы запросто уточнить «ты где?» и по дороге завезти трофеи: пропитанный кровью лоскут, наспех срезанный с шелкового халата «мастера», и несколько отчетливых фото свежего трупа в том же халате. Фото, скажем прямо, по ряду причин получилось не особенно годным для идентификации, но, думаю, эксперты в конечном итоге разберутся.
Из-за аппаратуры в микроавтобусе было мало места, так что в дополнение к операторам влезли только Степа и Юра. Никто, однако, не запрещал заглядывать в распахнутую дверь — тот факт, что операторы демонстративно ежились, показывая, что их разомлевшим в тепле тушкам некомфортно на сквозняке, Степу абсолютно не волновал. Каждый член команды должен четко знать оперативную обстановку и ориентироваться на местности, если вдруг придется действовать автономно.
Лишних вопросов насчет процесса установки камер никто не задавал. Все было очевидно: камеры на месте, мы видим картину, значит, установка прошла успешно. Будь там какие-то проблемы, картинку мы бы не увидели… и Юру, вполне возможно, тоже. Больно уж там суровые ребята сидят, с такими особо не забалуешь.
Две камеры были установлены возле полигона: здесь была видна выгороженная запретная зона с контрольно-следовой полосой и рубежами ТСО [9] , а на дальнем плане вход в бункер и небольшой, метров пятнадцать, вычищенный среди сугробов отрезок дорожки.
Степа пояснил, что ради этого отрезка, собственно, все и затевалось. Если интересующий нас товарищ — из Инкубатора, то существует вероятность, что рано или поздно он здесь «нарисуется».
Третья камера располагалась напротив «точки входа».
9
Технические средства охраны.
Эта «точка» выглядела как заурядный КПП любой воинской части. Звездатые врата, небольшое кирпичное здание, железная дверь с крохотным смотровым оконцем. За зданием высился сравнительно скромный копер, стилизованный под водокачку (на некоторых объектах доводилось наблюдать копры в разы мощнее).
Степа сказал, что это единственно место, через которое можно попасть в Инкубатор. Если наш фигурант еще жив и до сих пор снаружи, возвращаться он будет только через этот КПП, так что здесь тоже есть крохотный шанец, что он попадет в объектив нашей камеры.
В присутствии операторов Степа не стал вдаваться в подробности, но, в принципе, было и так понятно, что если это единственная «точка входа», то на все объекты Инкубатора можно попасть только по специально оборудованным для этого подземным коммуникациям, и никак иначе.
Четвертая камера любезно представляла нашим взорам подступы к КПП, в том числе и просторную парковочную площадку, на которой в данный момент находились десятка полтора различных автомобилей.
— Как долго будем работать? — уточнил один из операторов.
— Пока не обнаружим объект, — Степа щелкнул ногтем по фото Веника, пришпиленному к стойке с аппаратурой. — Кстати, важный момент: записи не обнулять до особого распоряжения.
— Уже довели, — кивнул второй оператор. — А нет соображений, как скоро следует ожидать появления объекта?
— Час, день, неделя, месяц… — Степа пожал плечами. — Я не знаю.
Такой неутешительный прогноз, по-видимому, вверг операторов в уныние: они перестали задавать вопросы и синхронно нахмурились. Наверное, у них были дела поважнее — допустим, следить за каким-то важными банкирами и их красивыми девицами, — а тут придется черт знает сколько времени торчать в глуши без элементарных удобств и таращиться на пакеты «егозы» и звезды на воротах.
Тут же на столе лежала карта, на которой были помечены флажками установленные камеры, и я быстро сориентировался: мы сейчас находились в десяти километрах от Инкубатора. Что ж, вполне безопасное удаление для комфортной работы. Не всякая госструктура может себе такое позволить: для многих ведомств такая аппаратура просто не по карману.
Закончив оценку обстановки, мы раскочегарили мангал: в одном из «BMW» обнаружились два переносных холодильника с мастерски замаринованным мясом для шашлыка и различными закусками, а также походный погребец с отличным пивом и крепким алкоголем.
— Я остаюсь в первую смену, — объявил Спартак, оценивший продовольственное обеспечение. — Я знаю, вы все устали, вам нужно отдыхать.
Пока мы занимались шашлыками, операторы скачали всю информацию с добытых в отделе вневедомственной охраны «регистраторов».
То ли наш мелкий троглодит соврал, то ли мы основательно проголодались во время покатушек и экзерсиций на свежем воздухе, но шашлык показался нам просто восхитительным. Так что обедали с большим аппетитом, между делом просматривая на ноутбуке трофейную запись за интересующий нас период (полчаса до полудня — полтора после).
Если верить записи, за это время зашли-вышли пятеро мужчин разного возраста. Человека, похожего на Веника, среди них не оказалось. Один из этих людей, импозантный товарищ лет тридцати, с сумкой через плечо, неожиданно поверг доктора в состояние легкого ступора.
Доктор несколько раз просмотрел фрагмент записи с этим типом, сделал стоп-кадр, увеличил картинку и сурово задумался.
— Ты его знаешь? — живо заинтересовался Степа.
— Ннн… Нет, я вижу его впервые в жизни, — доктор выглядел растерянным. — Но… Гхм… Посмотрите внимательно. Ничего не замечаете?
Тут, как водится, разразился стихийный конкурс на тему «Угадай, что не так с этим парнем?!»
Сообразительный Спартак предположил, что в сумке находятся маски, но бонусов не заработал: доктор сказал, что наличие масок совершенно очевидно, но суть шарады отнюдь не в этом.
Юра заметил, что у камрада довольно свободная куртка, так что под ней вполне может быть оружие. Доктор рассеянно ответил, что пусть этот тип хоть с ног до головы обмотается пулеметными лентами и сядет на броневик, но сейчас важно совсем не это.