"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
Вперёд генерала де Грииса говорить он, конечно, не стал, но всем своим видом показывал, что лицо он в делегации не последнее и не случайное.
– Господин генерал, – закончив церемонии, начал де Гриис, – от лица главнокомандующего, избранного маршала ван дер Пильса, предлагаю вам и людям вашим почётный исход. Маршал предлагает вам и вашим людям, под честное своё слово, безопасный исход в любую удобную для вас сторону. При вашем согласии, маршал гарантирует вам проход, и вам будет дозволено взять с собой всё ваше оружие,
Произнёс всё это генерал еретиков громко и твёрдо, чтобы не было у папистов сомнения в том, что не просит он их, а говорит с позиции силы. Вот только сомневался Волков в словах де Грииса. То было честное предложение для хорошей войны, а еретики, как и дикие горцы, понятий о хорошей войне не ведали, как и о чести. Сутью армий еретиков были деньги купчишек северных, и генералов с офицерами назначали купеческие гильдии, а какая может быть честь у купеческих офицеров? Купечество – это про прибытки, а не про честь.
Волков уже знал, что ответит. Но всё равно сделал вид, что думает, а все свои мысли про купеческую честь, естественно, озвучивать не стал. Он лишь покивал головой понимающе и произнёс, не вставая с кресла:
– Мы с офицерами моими обдумаем ваше предложение, господа.
– Думаю, часа вам будет на то достаточно, – де Гриис явно торопил его. Этот вопрос еретики хотели, конечно, решить побыстрее. Волков посмотрел на небо; до сумерек уже оставалось немного времени. Всё равно сегодня никуда его люди уже не двинутся, даже дай он на то приказ.
– Вы слишком торопитесь, генерал, часа мне будет никак не достаточно, – наконец ответил он. – Мы с моими офицерами обсудим этот вопрос после ужина. Я дам вам ответ завтра, обещаю ответить до обеда.
И тут вдруг заговорил тот самый молодой человек, что был в плену у барона. Мориц Ригсфельде несколько вызывающе сказал:
– Для нас это неприемлемо!
– Мне очень жаль, господа, разочаровывать вас, – продолжил Волков, – но мне нечего добавить к сказанному ранее. Могу только повторить: я дам вам ответ не ранее завтрашнего дня.
– Мы передадим ваш… – начал было генерал де Гриис, но его весьма невежливо перебил Мориц Ригсфельде:
– Вы напрасно тянете время. На что вы надеетесь? Что к вам придёт помощь? Никто к вам на помощь не придёт, остатки ваших войск уже в десятке миль отсюда, зализывают раны.
Ещё в палатке, при первом знакомстве, барону показалось, что молодой человек заносчив, просто сдерживается и скрывает эту свою черту, находясь в невыгодном положении, а тут его заносчивость проявилась во всей красе. И барон подумал, что это как раз хороший случай, сам идущий к нему в руки. Он решил позлить юнца и потому спросил у генерала де Грииса, глядя только на него:
– Господин генерал, должен ли я выслушивать этого юношу, он уполномочен говорить от имени вашего маршала? Или вы взяли его с собой только из-за его прекрасной кирасы?
Де Гриис и два других офицера повернулись к молодому человеку, в их глазах было замешательство. Волков сразу понял, что этот молодой человек непрост и де Гриис не может приказать ему замолчать, хотя прекрасно понимает, что слова Морица Ригсфельде могут испортить дело. Один из парламентёров даже что-то тихо сказал ему, но тем не менее молодой человек фыркнул и заявил с присущей ему заносчивостью:
– Мы настаиваем, чтобы ответ вы дали не завтра, а через час.
Он начинал сердиться, и Волков, подумав, что тот ещё больше разозлится, если его игнорировать, встал из кресла и, едва заметно поклонившись парламентёрам, произнёс:
– До свидания, генерал, жду вас завтра.
Он повернулся и пошёл, но надеялся, что молодой болван не даст ему спокойно уйти, и тот оправдал его надежды. Мориц Ригсфельде выпалил:
– Имейте в виду, барон, кроме пушек и казны, вы ещё отдадите и свой шатёр!
«Барон». Он назвал его по титулу, что в официальной беседе было недопустимо. Волков остановился, повернулся и сделал несколько шагов в сторону парламентёров; теперь он даже не взглянул на генерала, он пристально смотрел на юнца.
– Шатёр? С чего бы вам, юноша, так интересоваться им? Вы уже второй раз заводите речь о моём шатре.
– Он не ваш! – ответил тот высокомерно. – Он сделан в цветах благородного семейства, к которому вы не имеете никакого отношения.
– А вам-то что за дело? – спросил Волков умышлено вызывающе.
– Мне есть дело до этого шатра и до этой семьи, потому что моё имя Мориц Ригсфельде фон Штемведе цу Левенбах, и я настаиваю: вы вернёте мне шатёр, который принадлежал моему дяде, или не уйдёте с этих холмов живым!
Волков только улыбнулся ему в ответ и сказал:
– Я отобрал этот шатёр у храброго воина, с чего бы мне отдавать его какому-то наглому юнцу? Нет, господин Ригсфельде, я взял этот шатёр в бою, и отдам я его только с боем.
Мориц Ригсфельде покраснел, вылупил глаза и уже хотел что-то ответить, но Волков остановил его жестом: хватит болтать! И уже генералу де Гриису сказал:
– Я дам вам ответ завтра, до обеда.
Повернулся и пошёл к себе, довольный тем, как сложились переговоры. Его догнал майор Дорфус и, не скрывая радости, тихо произнёс:
– Кажется, генерал что-то высказывает этому Ригсфельде.
– Это хорошо; ещё генерал передаст разговор ван дер Пильсу, думаю, маршал не поблагодарит этого наглеца за осложнение переговоров, так что пусть грызутся, но всё равно, майор, положение вовсе не безоблачное. После ужина пригласите господ офицеров на совет. Пусть будут и капитаны.