"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
— Этого Ёгана? — уточнил Лаубе. — Нет, со вчерашнего дня его не видел.
Жаль, а ведь он сейчас не помешал бы, для него нашлась бы работёнка. И тогда барон решил сам всё выяснить, снова сел на коня и со всеми своим оруженосцами и охраной выехал со двора казарм, посмотрел, нет ли подозрительных мужиков на углу и, убедившись, что нет, поехал к главной площади.
Едва выехав с площади, сразу заметил, что в городе что-то поменялось. Что-то неуловимое, то, что сразу не бросалось в глаза. Только теперь он стал замечать, что у многих, или, скорее, у некоторых лавок закрыты
От городской цитадели они свернули налево, на улицу Святой Троицы, что как раз вела к поруганному кафедралу. Но тут им пришлось остановиться. Народу здесь было много; дальше ехать было, конечно, можно, но это если ты не боишься разозлить горожан. И чтобы не расталкивать людей конями и не давить зевакам ноги железными подковами, он решил спешиться и дальше пошёл пешком, взяв с собой лишь Максимилиана, фон Готта и сержанта Ленберга из роты Неймана.
Пошёл потихоньку вперёд, стараясь горожан не толкать и не задевать их мечом; так же аккуратно за ним следовали и его люди, но уже перед площадью, на которой и находился кафедрал, откуда и кричали герольды, дальше идти стало почти невозможно.
Барон остановился, как и всякий другой человек в той толпе, и стал прислушиваться, надеясь, что до него всё-таки долетят слова герольда. Тот со своего помоста орал, старался, но гул толпы не давал генералу расслышать многих слов. И тогда он выбрал рядом с собой почтенного, но не слишком богато одетого человека и, подойдя чуть ближе, спросил у него:
— Любезный друг мой, а не подскажете, что там происходит, от чего весь город тут собрался?
Тот взглянул на генерала коротко, а потом оглядел более внимательно и удивлённо: о, какой-то сеньор, не городского вида, но богатый. И лишь после этого ответил:
— Коммуна Габель и корпорация лодочников хотят требовать возмещения. Петицию пишут. О том сообщают герольды.
Волков поначалу насторожился: корпорация лодочников? Петиция? Неужели речь не идёт об осквернённом молельном доме еретиков? И тогда он спросил:
— Возмещения? За что и у кого?
— У города, — ответил за почтенного человека молодой и крепкий мужчина — судя по грязному переднику, либо мясник, либо колбасник. — Как будто этот город виноват, что их церковь дерьмом перемазали!
— Ах вот как? — удивился генерал. — Значит, их церковь осквернили?
— Нынче ночью, — сообщил «мясник». — Они теперь хотят отдать обгаженный дом городу и чтобы город выплатил им за него компенсацию, на которую они купят себе новый дом.
Устраивая всё это, генерал и предположить не мог, что всё обернётся таким образом. Может, ситуация складывалась даже лучше, чем он предполагал. И тогда генерал, уже чуть повысив голос, чтобы и другие слышали, спросил у «мясника»:
— Я слышал, что вчера кто-то осквернил и главный храм города, вот тот, что на площади; какие-нибудь коммуны и гильдии будут просить у города компенсацию за это?
— Вы, господин, смеётесь, что ли? — едко усмехался мясник. — То наш храм, а то их сарай. Наш храм ещё мой дед начинал строить, шестьдесят лет его строили, разве такое возместишь?!
— Да помолчи ты, — рявкнул на него один человек из толпы, — ни черта не слышно, а тут ты ещё гундишь.
— Гундишь? Вот я тебе сейчас дам в ухо, может, у тебя слух и прорежется, — пообещал ему мясник.
А барон, чтобы не попасть в какую-нибудь свару, решил сразу оттуда уйти. Но выбирался он и з толпы удовлетворённый.
Глава 31
Вот уже и стали проявляться в городе признаки его деятельности, а усилия — давать плоды. В воздухе над площадью уже чувствовалось раздражение. Может, ему так показалось… Но всё-таки народец на площади был злее обычного. К сожалению, этой злости ещё было недостаточно. Да и власти города, его нобили уже почувствовали перемену в бюргерстве, уловили опасность и теперь сделают всё, чтобы успокоить ситуацию. Волков понимал, что надобно и дальше прилагать и прилагать усилия, чтобы не дать горожанам вернуть равновесие в своё общество, не дать нобилям вернуть покой коммунам и гильдиям.
Хранитель имущества Его Высочества герцога Ребенрее уже ждал его, когда генерал вернулся в казармы.
— Народец в городе забродил, — начал Вайзингер, едва поздоровавшись с генералом.
— Мало бродит, мало, — отвечал ему тот, усаживаясь за стол, и тут же сказал своему самому молодому оруженосцу: — фон Флюген, разыщите мне майора Дорфуса.
Когда Дорфус явился, они втроём уселись за стол, на котором Дорфус расстелил свою карту.
— Вот дом, вот тут стража, — указывал он. — Где соберутся ваши люди, господин хранитель имущества? Откуда они придут? Кто будет ими руководить?
— Мы подойдём отсюда, — сказал Вайзингер и тем удивил и генерала, и майора.
Оба они поглядели на него, а генерал ещё и уточнил:
— Вы подойдёте? Вы лично будете присутствовать при деле?
— Я понимаю, что моё положение… вернее, участие, — Вайзингер не сказал «в грабежах», а высказался обтекаемо: — в подобных событиях компрометирует герб Его Высочества, но я полагаю, что в этом случае будет лучше, если кто-то присмотрит за лихими ребятами во время дела. Чтобы чего не вышло…
— Чтобы чего не вышло, — повторил генерал и неожиданно согласился: — Да, это разумно… Да, так и поступайте. Ваше присутствие на месте будет полезно.
Он понял, что Вайзингер — человек не только хитрый, но ещё и как минимум не трусливый. Барон прекрасно знал, что хранитель имущества, давно связанный с местными бандитами, идёт на дело вовсе не потому, что волнуется о его исходе, а потому, что собирается наложить лапу на часть добычи. И не был против этого. Вайзингер был ему полезен, а то, что человек собирается при этом немного улучшить свое положение, — так что ж тут плохого… Тем более, что генерал и сам был не прочь возместить свои затраты на проживание в городе Фёренбурге. Вот только говорить об этом хранителю имущества он не стал.