"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
— Ух, опять, значит, с этим доктором, будем говорить, — произнес слуга.
— Почему же не поговорить с умным человеком.
Еган недоверчиво покосился на господина:
— Вот сколько мы знакомы, а все мне невдомек, когда вы шутки свои шутите, а когда честно говорите. Вот сейчас вы честно говорили?
Волков едва заметно усмехнулся:
— А что ж тебе не нравится в докторе?
— А что ж в нем понравиться-то может? Жуть, а не человек, пищит как крыса, из-под маски-то разве писк расслышишь, а его писк слышно. Скрипит так громко, что твоя
— А еще он весь покрыт вшами и гнидами.
— Что? — поморщился Еган.
— Ты что не видел?
— Господи, святые и блаженные, — слуга стал осенять себя святыми знамениями, — слава Богу, не видел. Это вы у нас глазастый.
— Так вот на нем тысячи вшей, я думал, что с его платьем, из чего оно, а оказалось оно все в блохах, гнидах и вшах.
— Вот, а вы говорите, что хотите поговорить с ним, — Еган морщился, — я, как такое увижу, так наблюю.
— Ишь ты какой, — кавалер опять усмехнулся, — можно подумать, у тебя вшей не было. Вот я их постоянно выводил, выведешь, бывало, а через месяц опять кусают.
— И меня терзали, да так, что весь дом сжечь хотел, и из детей их баба моя вычесывала, но так, как вы говорите, такого не было.
— И у меня на памяти такого не было, — признался Волоков, — так что ты держи арбалет наготове, только пока не натягивай.
— Держу, — заверил Еган.
Но арбалет им не понадобился, они не встретили доктора, спокойно доехали до ворот, незаметно выбрались из города, налили воды из реки и без происшествий вернулись в свой винный двор, который капитан Пруфф уже переоборудовал в небольшую крепость. И надо отдать ему должное, он сделал все толково. Волков и хотел было что-то добавить, да не смог найти, что. И поэтому произнес:
— Вы сделали все правильно.
В ответ капитан только поклонился. Он был горд собой.
После ужина солдат вышел на центр двора, разделся и с помощью Егана стал обтирать себя тряпкой, которую мочил в уксусе, люди капитана Пруффа с интересом наблюдали за этим, тихо спрашивали Сыча:
— Чего это он?
— Да доктор один знаменитый ему сказал, что если обтираться уксусом и мыться, то чумой не заболеешь, — отвечал Сыч, и сам раздеваясь. Тоже сделал и монах брат Ипполит, и монах брат Семион. Это все произвело на солдат впечатление. Они сначала посмеивались, потом шушукались, а потом к Волкову подошел корпорал старый Фриззи и спросил:
— Господин рыцарь, а можно и нам обтереться уксусом, а то больно не хочется помирать от язвы.
— Можно, только уксус экономьте, нам его на десять дней растянуть нужно.
Вечер спускался быстро, Волков хорошо поел, выпил вина. Спать решил на дворе, а не в доме, пока погода хорошая стояла. Он не спал предыдущую ночь, а день выдался хлопотным, и поэтому заснул кавалер сразу, едва улегся в телегу, и едва Еган успел накрыть его плащом.
Луна была огромной и висела совсем рядом, так рядом, словно за крышу соседнего дома зацепилась. Сначала Волков не мог понять, что происходит, он только смотрел на эту огромную луну, и не мог понять, откуда она взялась такая, но кто-то продолжал его тормошить, вырывая из цепких лап сладкого сна:
— Господин, господин, проснитесь. Меня послали вас будить.
— Что еще, — наконец он начал приходить в себя.
— Ну, на улице люди, — говорил солдат из караула.
— Что? Кто? Какие еще люди? — спрашивал кавалер, садясь в телеге.
— Непонятные люди, стоят, молчат.
Волков вылез из телеги, разминал плечи и руки, повязывая меч, засовывая топор за пояс за спину, пряча в сапог стилет. Еган уже гремел кирасой, но кавалер надевать ее не стал, посчитал, что кольчуги, в которой он спал, будет достаточно.
— Где люди? — спросил он, когда был готов.
Солдат повел его к стене, где были и другие солдаты, они влезли на бочки и за забором он увидал четверых людей.
— Вот они, — говорил один из солдат, — пришли, стоят.
В свете луны на мостовой кавалер насчитал четверых. Трое мужчин одна женщина. Во всяком случае, один человек был в юбке, ничего другого разглядеть было нельзя. До них было шагов сорок.
— Их только четверо было? — спросил он у солдата.
— Да как же четверо, их тут дюжина не меньше, остальные только прячутся в теньках. Да за углами.
— Что хотят, не сказали?
— Да мы и не спрашивали, вас ждали.
— Эй, вы, — закричал Волков, — кто вы такие и что вам нужно?
Никто из стоящих на улице людей ему не ответил, хотя ждал он долго, они даже не пошевелились. Стояли истуканами в свете луны и все. Это были не воины, люди были худы.
— Вам нужен хлеб или вода? — кричал кавалер.
И опять тишина. И опять никто даже не шелохнулся.
— Позвольте мне, господин, — рядом с кавалером появился брат Семион.
И не дожидаясь разрешения, он закричал зычно и красиво:
— Честные люди, а если вам надобно слово пастыря, приходите утром, я буду говорить с вами. Если кому нужно причастие — приходите, или обряд за упокой надобен? Я завтра же прочитаю его.
Он не договорил, как в стену чуть ниже его головы врезался камень, а еще один пролетев у них над головами, запрыгал по мостовой винного двора.
Не церемонясь с монахом, кавалер столкнул его с бочки и сам присел, тут же забрал у Егана, стоявшего внизу, шлем, надел его и закричал:
— Вот так значит, отвечаете вы на слово доброе.
Он выглянул из-за стены и с удивлением обнаружил, что стоящие на улице четверо людей так и стоят там же.
— Какого дьявола вам надо? — снова прокричал кавалер.
И еще один камень пролетел у него над головой. Улетев к телегам.
— Арбалетчик, кинь-ка болт в ближайшего, — громко приказал Волков, надеясь, что стоявшие на улице побегут прятаться.
Но те не шелохнулись, а арбалетчик тем временем натягивал тетиву.
— Бей в ногу, — приказал он, когда арбалет был натянут.