Инквизитор Светлого Мира
Шрифт:
Тоже собирается "работать". Похоже, словечко входит в моду.
– А ты, пчелкин Бог? – я повернулся к Вану. – Ты тоже?
– Тоже. Сегодня я останусь человеком.
– А как же аборигены-диссиденты? На кого они будут молиться? Кто будет вселять в них дух победы? Нехорошо как-то с твоей стороны – в трудный момент бросать свою паству!
– Это уже не имеет значения. – Ван вытянул руку в сторону войск, выстраивающихся в боевом порядке. – Уже не мы командуем ими. Не мы и даже не Вальдес, хотя он и считает, что он здесь самый главный.
– Кто же ими командует? Она?
– Она. Госпожа.
– Она контролирует только свои войска.
– Она контролирует всё, – сказал
Демид бросил на китайца недовольный взгляд, словно Ван сболтнул что-то лишнее – то, чего мне не было положено знать. В ответном взгляде Вана читалось: "Отвяжись, сэньшен, я сам знаю что делаю".
– Но эти… диссиденты… – сказал я в некотором замешательстве. – Они же больше не подвластны Госпоже.
– Иллюзия… – Ван неопределенно помахал в воздухе руками. – Светлый Мир, в сущности, уже сворачивается. Трудно сказать, что здесь сейчас настоящее, а что – хорошо изготовленное надувательство. Ты чувствуешь этот запах, Мигель?
– Да. Пованивает изрядно.
Запах витал в воздухе уже несколько дней, но сегодня он стал особенно сильным. Странный запах. Тошнотворный и пугающий. Смесь трупной вони и чего-то искусственного, аптечно-химического, заставляющего глаза слезиться.
– Мне кажется, что этот запах свидетельствует о начавшемся разложении магической субстанции мира, – сказал Ван. – Как ты считаешь, Демид?
– Может быть… – Демид неопределенно хмыкнул. – Можно принять в качестве рабочей гипотезы…
Мы стояли на холме, наблюдая за картиной, разворачивающейся на равнине. Возможно, так выглядела подготовка к великим сражениям далекого прошлого. Но, пожалуй, больше это напоминало компьютерную стратегию, чем настоящую жизнь. Войска обеих сторон были выведены на огромное ровное поле и теперь старательно выстраивали свои ряды, не обращая внимания на противника. Аррастровые плантации шустро уползали с поля боя – чувствовали, наверное, что здесь сегодня будет жарко и потопчут их почем зря. Их место заняли серые прямоугольники отрядов пеших воинов, отблескивающие стальными бликами оружия. Конная гвардия выстроилась широким полукругом в арьегарде. Рыжий Йохан разъезжал на грузовике, инспектируя готовность своей самодельной артиллерии. С другой стороны также наличествовали пушки – конструкции Вальдеса, а также броневики на пешем ходу. Светлый Мир изменился в последнее время. Он основательно вооружился. Приобрел неплохое оружие, чтобы сподручнее и надежнее угробить самого себя.
Совсем вдалеке виднелись высокие черные шатры. Походная ставка инквизиции. Где-то там, наверное, находится сам Вальдес. Эх, добраться бы до него поскорее…
– Нечего нам соваться в самую гущу боя, – сказал я. – Обойдем впятером с фланга и нападем на ставку инквизиции. Они там, наверное, чаи гоняют, в ус не дуют. Уверены в победе. Возьмем Вальдеса тепленьким.
– А что, это хорошая идея! – оживился Демид. – Голова у тебя неплохо варит, Мишка. Так и сделаем.
– Как ты думаешь, Лурдес там? В одном из этих шатров?
– Вряд ли. – Демид покачал головой. – Хотя кто знает…
Пока мы спускались с холма, битва уже началась. Обе стороны с гвалтом поперли друг на друга – одновременно, как будто кто-то невидимый дал им отмашку рукой. Догадывался я, кто этот невидимка… Кулаки у меня чесались добраться до ее закопченного трухлявого замка. Только не до этого пока было. Нужно было найти Лурдес и при этом умудриться выжить.
Легким наш путь назвать было трудно. Хотя мы и отклонились насколько возможно от центра боевых действий, фланг обойти нам не удалось. Одно утешало – там, куда мы попали, не было ни арбалетчиков, ни конников. Пока не было. Здесь шла тяжелая рукопашная
Наша группа из пяти человек двигалась клином. Вбуравливалась в осатаневшую от ярости толпу как ледокол, раздвигала ее, прокладывая себе путь. Впереди шел лично я. Учитывая нежелание убивать несчастных кларвельтцев, оружие я выбрал себе самое что ни на есть гуманное. Не фаджету, конечно – здесь от нее не было бы ни малейшего толка. Я орудовал огромной гладкой дубиной из крепчайшего дерева. Этакой бейсбольной битой полутораметровой длины и сантиметров двадцати в диаметре. Обратите внимание – простой деревянной дубиной, безо всяких там шипов и прочих смертоносных штучек. Впрочем всякому, кто попадался мне под руку, доставалось преизрядно. Я не церемонился. Не мог я различить, кто тут был наш, кто чужой – да простит меня Боже. Я просто сшибал с ног всех, кто бросался на меня с мечом и шел дальше. Косил народ как траву.
Сами виноваты. Зачем нужно было лезть на такого миролюбивого громилу как я? Ведь их же предупреждали! Сзади меня шел Томас – Начальник Зверей и орал во всю свою мощную негритянскую глотку: "Расступитесь! Пропустите нас! Если вы не будете на нас нападать, то мы вас не убьем!" Томаса, как самого небоеспособного из всех нас, специально поставили за моей спиной. Я прикрывал его. Мы же, помнится, обещали ему благополучное возвращение домой. Ужасно было бы, если бы его, бедолагу, укокали в бою. К сожалению, пацифистские вопли Тома не приносили ни малейшего результата. Напротив – мы привлекали особое внимание. Каждый, в чье поле зрения мы попадали, стремился немедленно испробовать на нас свое оружие. Несчастные идиоты…
Демид и Ван двигались сзади, защищая Тома с боков. Я не видел, что они там вытворяли, и удавалось ли им выполнять искреннее намерение не убивать никого. Но думаю, что со своей работой они справлялись. А как еще могло быть?
Пичужка Цзян замыкала наш "утюг". Надеюсь, что там, сзади, на относительно расчищенной территории, ей было полегче чем нам. Конечно, бойцом она была отменным, но с учетом весовой категории нам нужно было беречь ее.
Вначале мы продвигались довольно шустро, и мне уже показалось, что вот-вот мы прорвем вязкую и опасную трясину дерущейся толпы и выйдем на открытое пространство к шатрам. Показалось… Скорость наша снижалась с каждой сотней пройденных шагов. Прошел час, второй… Я уже потерял счет времени. Мы засели крепко. Завязли по самую макушку.
Волны нападающих нахлестывали на нас и отступали. Я молотил дубиной как мельница, я уже выбился из сил, а черные верхушки шатров инквизиции застыли на месте – не приближались к нам ни на шаг.
В той части поля, где мы находились, мертвых было уже больше, чем живых. Трупы устилали землю, кровь хлюпала под ногами. Раненые страшно кричали, потому что некому было уносить их, и сражающиеся шагали прямо по ним. Никто не думал покидать поле боя или отступать. Слабых убили давно, выжили лучшие бойцы, и теперь они рубились между собой отчаянно и жестоко. Я не видел признаков разума в их глазах – остались только звериные инстинкты. То, что начиналось как сражение, перешло в смертельную грызню взбесившихся собак.