Иннокентий 3
Шрифт:
Петров из будущего мало что на эту тему помнил, но кое-что показал. И новые атомные реакторы и направления производств с отработанными отходами — вещь чрезвычайно выгодная в ближайшие десятилетия.
— Мы задали трепку ядерщикам насчет Чернобыльской АЭС и однотипных реакторов. Умники долго искали слабое место. Ваши сомнения подтвердились, — партийный босс задумался. — Это вся правда об аварии?
— Часть её. Я не все вижу. Но погибло много людей, еще больше заражено, как и вокруг станции. Радиация прошла по всей Европе. То есть могла пройти. Надеюсь,
— Страшно. И какие колоссальные убытки! Ничего удивительного, что страна окажется в раздрае. Гонка вооружений, аварии, потенциальная война в Афганистане. И все это на фоне экономического кризиса и роста национализма.
— Лихо! — Иннокентий посмотрел на партийца с уважением. — Это вы так или…
— Или. Мы тут очень серьезных людей к делу подключили. Ну, кроме тех, кого вы прямо назвали. Все эти Гвишиани, Арбатовы, Гайдары. Кузница, мать его, кадров перестройки! Фабрика по подготовке будущих «молодых реформаторов». Знаете, двух месяцев хватило, чтобы разогнать эту клоаку враз и навсегда. Они же готовили прямой политический переворот, сволочи!
Заметив недоуменный взгляд подопечного, Крапивин подсказал:
— Борис Кириллович, он не в курсе.
Иннокентий уставился на собеседников. Что-то его сейчас их перегляды здорово насторожили:
— Не в курсе чего?
Подполковник искоса взглянул на партийца, но все-таки решился сказать сам. Но говорил тихо и неспешно. Чтобы его «птенец» осознал тяжесть содеянного.
— Наверху произошли некоторые изменения. Брежнев стал на последнем расширенном Пленуме Председателем партии, а место Генсека занял до двадцать шестого съезда Мазуров Кирилл Трофимович.
— Я его не помню.
— Жесткий руководитель с огромным опытом практической работы. Но мы посчитали, что такой стране сейчас и нужен. С пониманием экономики и решимостью довести все до конца, Кирилл Трофимович, принимал деятельное участие в так называемых Косыгинских реформах. Нам сейчас наверху не идеолог требуется.
Иннокентий пожал плечами — в политических раскладах «Эпохи застоя» он разбирался слабо. И уж тем более не помнил всех членов Политбюро. Не будет «Меченого» на троне, и ладно!
— Я только за Машерова просил.
— А Мазуров тоже из белорусских. Он проследит, чтобы Пётр Миронович не погиб и стране пользу принес.
В разговор снова вступил Крапивин:
— Но самое важное, что два месяца назад после продолжительной болезни от нас ушел Андропов Юрий Владимирович.
Вот здесь у Иннокентия реально отвалилась челюсть. Его пробило холодным потом. Если уж с такими гигантами справляются, то что он им? Мелкая сошка! Кеша осторожно спросил:
— Я правильно вас понял?
Глаза у КГБшника в этот момент были цвета волны в бушующем Баренцевом море. Сначала Кеше поплохело, а потом он вспомнил нюансы психологического давления.
«Ну-ну! Пусть думает, что напугал меня. Всякий овощ полезен!»
— Лихие перемены. Но…
Борис Кириллович тут же подался вперед:
— У вас есть какие-то идеи?
«Еще бы, куча идей. Но для собственного
Но вслух человек из будущего сказал иное. Васечкин-Петров давно понял самое важное: не надо становиться для этих деятелей палочкой-выручалочкой. Иннокентий давал себе отчет в том, что он не великий ученый или политик. И даже историю своей страны знает довольно плохо. А уже тем более про сферы высокой политики, где просто находиться страшно. Что мог, выдал, а остальное должны сделать они сами. Вроде Крапивин тогда понял его, хотя до конца ли, неизвестно. Так что ему по барабану, кто там встанет у ветрила — Политбюро или КГБ. Рангом пониже остались десятки или даже сотни тысяч тех, кто при любом раскладе предаст или будет ставить палки в колеса. Интересно, они сами это понимают?
Дилемма!
— Дело даже не в идеях. Вы правильно обозначили насущные проблемы, но забыли об одной важной детали. Вернее, даже о целой конструкции. В СССР крайне хреновое управление. И виновата в этом КПСС.
Сотрудник ЦК резко помрачнел. Но пока молчал. А это уже хороший знак. Подполковник же иронически на него поглядывал. Мол, смотрите, какие у нас молодцы! Нет у них никаких авторитетов! Наконец, гость нашелся с ответом:
— Зачем вы так сразу.
— Почему сразу? Я постоянно намекал на эту особенность в записках. Конкурирующая структура в управлении в любом бизнесе ведет его к неминуемому краху. Идеология? Какая нынче? Пока вижу лишь увеличение потребления и качество жизни советского человека. А это мелкобуржуазные ценности, уважаемый.
Борис Кириллович был искренне удивлен. Партийца били его же оружием. Крапивин глянул на подпочечного с искренним уважением. Лихо завернул! Но все-таки предостерег:
— Кеша, поосторожней бы с такими упреками.
— А мы тут, товарищ подполковник, между прочим, не в бирюльки играем. А спасаем целую цивилизацию. Пока вы там интригами политическими заняты, время тикает. Сколько его там еще осталось у державы? Вы же сами понимаете, что ждет нас в случае краха. Помните падение Римской Империи?
Товарищ из ЦК уже пришел в себя и охотно включился в дискуссию. Даже было странно. Человек явно с самого верха, а общается с молодым парнем как с равным. И совершенно этого не чурается. Достойно уважения такое поведение.
— Мы уже сделали примерный прогноз. Именно поэтому и начали действовать. Но знаете, как говоря, семь раз отрежь, один — отъешь. Решения-то придется принимать ох, какие непростые, а сталинские методы народ уже не поймет. Вы же писали в резюме, что выросло самое либеральное поколение в истории России.
— Правильно. Молодежь Союза открыта всему миру. Только вот он нас таких принять не готов, — Иннокентий осознал, что дальше зайдет откровенно далеко и взял быка за рога. — Так что говорите, с чем пожаловали на самом деле.
— Нужна расширенная встреча. Будет Ежов, люди из ЦК, правительства.
— Ваши?
— Мое руководство и человек из ГРУ. Центральная Америка — больше их сфера интересов.
— И что вам нужно от меня?
— Обмен мнениями. И у тебя наверняка уже имеется свежая серия предсказаний.