Инноминаты: Медный кубок
Шрифт:
Из стены к спинке кресла тянулась какая-то размытая фигура. Изображение напоминало смазанный снимок человека в движении. Но кто может выпрыгнуть из стены?
Бред!
Между тем, меня начинала одолевать паника. Кто и зачем шлёт мне дурацкие факсы? Не давала покоя мысль, что в офисе произошло преступление и некий «доброжелатель» пытается предупредить меня, передать компромат. Нет! С компроматом лучше дела не иметь. Свои-то секреты опасны, а чужие подавно.
Но!
Любопытство не оставляло мне выбора. Я уселась в своё кресло и, развернув полученный факс, загнула его края так, чтобы он перестал скручиваться. В этот раз первые несколько фото-сканов оказались чётким. Я взглянула и…
На всех них был этот самый офис. В кресле за компьютером сидела я и просматривала некие бумаги. Из стены возле стеллажа с папками появилась серая тень, которая на следующем снимке уже имела очертания человека. «Призрак», прошёл мимо кресла и, дойдя до бочки с фикусом в углу, кажется, исчез. Хотя исчез ли он на самом деле… Я точно не знала, потому как остальные фото-сканы были неразборчивы. На них точно пролили что-то. И какие-то буроватые брызги вокруг… Кофе?
Успокоившись, я снова заглянула в полученный факс, но изображения на нём стали исчезать как на засвеченной плёнке.
С этого дня я начала оставаться допоздна. Ждала, когда офис совсем опустеет. После чего садилась в кресло и вслушивалась в тишину вокруг. Писк факсимильного аппарата радовал и пугал одновременно. Но снимки с каждым разом становились яснее. Я могла разглядеть больше деталей. А главное, сам фантом уже не казался серым пятном. В нём угадывалась женская фигура, причёска каре-на-ножке, на тонких пальцах светлым кантиком проступали ногти.
«Французский маникюр», – смекнула я.
Странно, но «призрак» ни разу не повернул голову в сторону сидящей в кресле меня. Он просто двигался от одной стены к другой.
Надежда не умирала. Ведь в факсе оставались ещё нераспознанные снимки…
Семён Семёнович
Семён Семёнович хоть и оклемался, но не мог понять, как оказался в кабинете Фаанга. Последнее, что вспоминалось – перезвон бубенцов и… кажется, дверь, нарисованная чем-то красным.
«Самоубийство!» – перед глазами тут же встал образ белокурой девушки, лежащей лицом на залитом кровью столе.
«Нет. Сегодняшняя жертва – брюнетка», – мысленно возразил он сам себе.
– Что-то вы зачастили с обмороками, – Арей Фаанг щёлкнул пальцами, и рядом с ним появилась Акулина, держа в руках знакомый серебряный поднос. А на нём стоял пузатый чайник и две кружки.
Сахарная дева выставила всё на тут же выросший из пола карамельный столик. Брякнула посуда, блюдца, ложки… Зажурчал горячий напиток, наполняя воздух ароматом душистых трав. Едва вдохнув его, Семён Семёнович забылся на минуточку, а может, и на две.
– Я ведь предупреждал, а вы снова, – Фаанг испытующе посмотрел ему прямо в глаза. – В этот раз решили переродиться? Договорённость наша вам не указ? Нехорошо.
– Случайно вышло, – попытался оправдаться Семён Семёнович, хотя толком не понимал в чём виноват. – И дверь показалась мне красной. А за ней…
Вспомнить, что было дальше, не получилось. Чувствовалось, случилась неприятность. Но ни единой детали, ни даже намёка в голове не появилось.
– Вам не стоило вмешиваться. В следующий раз, если столкнётесь с чем-то странным, звоните Алистеру.
– Что со мной случилось? Там, – Семён Семёновича раздирало любопытство. – За дверью.
– Вас затянуло в духовную сущность, жаждущую рождения, – обыденным тоном произнёс Фаанг, словно пояснял известный всем факт. – Руфа услышала звон бубенцов и заглянула из любопытства. Каково же было её удивления застать вас барахтающимся в призрачной матке.
– Как это? – Семён Семёнович недоумевал. – Постойте, ваши инноминаты за мной шпионят?
– Приглядывают. Обычно подобным занимается Алистер, но не в этот раз. Скажите «спасибо», что я вовремя вытащил из женского чрева. Считайте, сегодняшний день ещё одним «днём рождения».
– Постойте, как я мог попасть в… – следующее слово встряло поперёк горла. Семён Семёнович закашлялся.
– Постойте-постойте… Мне-то откуда знать? – Фаанг поднёс кружку к губам и, подув в неё, остужая напиток, пояснил: – Нерождённые мне ни к чему. Правда среди них нечасто встретишь мстительных созданий. Я так припоминаю лишь один случай. В доме терпимости держали комнату избавления от бремени. В ней-то и зародилась похожая призрачная матка. Было интересно…
Фаанг выглядел задумчивым. Казалось, он погрузился в воспоминания и наслаждался ими. В голове же Семён Семёновича творился полный кавардак. События никак не желали складываться в единую логичную, а главное последовательную, цепочку.
С одной стороны, имелось некое преступление, которым вероятно шантажировали погибшую. Чем в итоге и довели до суицида. Семён Семёнович попытался воссоздать в памяти обстановку в офисе, когда он только туда вошёл. Однако картинка в голове всё время путалась. На письменном столе лежала то молоденькая блондинка, то зрелая женщина собранными в тугой пучок тёмными волосами. Образы замещали друг друга, не давая сосредоточиться и отделить реальность от наваждения.
С другой стороны, загадочная дверь, ведущая в место… В какое место? И при чём здесь намёк Фаанга на аборт? Или же он просто его не так понял?
«Точно!» – осенило его. Белокурая девушка оказалась ему знакома. Пятнадцать лет назад, он так же расследовал самоубийство в офисе.
Молоденькая сотрудница закрутила роман с женатым заместителем директора. И как в любовных сериалах случается, забеременела. Мужчина не собирался создавать семью с любовницей, а потому попросту откупился, переведя девушку на хорошую высокооплачиваемую должность. Видимо, чтобы в декрете не на бобах сидеть. Однако новому назначению девушка порадоваться не успела. Написав возлюбленному истеричное смс, она вскрыла себе вены канцелярским ножом.
В те годы Семён Семёнович ещё не успел нагулять себе опыта. Можно сказать, только-только вырос из желторотика. Ещё неокрепшего, но с амбициями и перспективным будущим. Дело беременной самоубийцы быстро закрыли и забыли.
А зря…
3.2. Часть вторая
Сегодня офис опустел раньше обычного. Руководство устроило всем короткий день, в честь дезинфекции. Я с сожалением начала собираться домой. Похоже, сегодня моему любопытству придётся остаться голодным.