Иномирянка для министра

Замосковная Анна

Саранда умолкла.

Раввер привёз жену из провинции, всё ей разрешил, и это кончилось её смертью…

Обхватив прижатые к груди колени, я смотрела на заправленную кровать и пыталась осознать, как после всего этого можно было остаться нормальным человеком.

В то, что Раввер остался нормальным живым человеком, я верила — слишком он переживал, поняв, что его действия могут навлечь на меня проклятие, слишком терпеливо и заботливо ко мне относился. Интуиция тоже была на его стороне. Или, может, я надеялась на лучшее

из страха за свою судьбу, но очень-очень хотелось, чтобы всё было поправимо, и жизнь у Раввера наладилась.

От его истории стало так невыносимо грустно, что я, вместо того чтобы изучать дом, осталась сидеть в кресле и думать-думать-думать.

Глава 20

Две каменные женщины ростом в пять этажей нависали над парадным крыльцом императорского дворца, солнечный свет тускло блестел на серебре их гигантских мечей и щитов, на золотых узорах гард и платьев.

Массивные створки распахнулись, пропуская в огромный холл. Воздух здесь был горячим и влажным, не допуская прохлады улицы, холя и лелея огромные Черундские пальмы в простенках между арками проходов в залы и коридоры.

Я остановился на зеркально блестевшем паркете в ожидании духа или подсказки. В узорах на стене проступила надпись:

«Император ожидает в личном кабинете».

— Благодарю, — меня всегда восхищало умение императрицы управляться с этой громадой так, что даже при полной занятости духов, сейчас готовящихся к приёму, дом отвечал на запросы гостей.

Предстоящий разговор тяготил, но интерьеры дворца успокаивали. В этих просторных коридорах, на широких лестницах с изящными перилами я чувствовал себя дома.

Постучал в резные двери кабинета.

— Входи, — откликнулся император.

Он сидел за своим массивным столом и смотрел на меня поверх стопки книг. Жёлтый свет ламп золотил седые волосы и изрезанное глубокими морщинами лицо. Казалось, император ничуть не изменился с тех пор, как двадцать три года назад я был представлен ко двору, только на руках стало больше старческих пигментных пятен.

Стоило мне закрыть за собой дверь, император качнул запястьем, накладывая дополнительную защиту от подслушивания.

— Что там с Какики? Что с источником? Это поправимо? Какие предположения? Причастен к этому Лавентин или нет?.. И да, садись же, в ногах правды нет.

— К сожалению, хороших новостей не будет, — я опустился в кресло. — Кроме того, что я по-прежнему считаю Лавентина невиновным.

Император отложил золотую ручку и сцепил узловатые пальцы. Взгляд пронизывал меня насквозь:

— Подробности.

— Источник уничтожен. Разбит. Длор Какики превратился в мумию. Всё вокруг усыпано багряным пеплом. Никаких следов: ни магических, ни физических. Свидетелей нет. Лавентин утверждает, что его магоед не воспринимает длоров объектами нападения, но тот, проникнув на территорию дома, выпустил корень в окно и добрался до тела. В колодец, правда, не попал. Территорию других домов длоров растение не затронуло. Я не представляю, что там на самом деле произошло.

— Как думаешь, это может быть атакой Галлардии? Может, это действие секретного оружия, о разработке которого сообщали шпионы?

Я вздохнул. Война с Галлардией принесла стране так много проблем, что участок Черундской земли, из-за которого начался конфликт, затрат уже не оправдывал. А уступать нельзя.

— Вы же знаете, я не силён в научных изысканиях, — напомнил я. — Вопрос о причастности Галлардии к этому происшествию лучше задать министру иностранных дел, это в его распоряжении находится информация по приезжим и вражеской разведке.

Недобрым словом я помянул свою безответственность: надо было прочитать доклад о столичных партиях, может, в нём содержалась информация о подозрительной активности, что-нибудь важное.

— Овелодри уже отчитался: министерство иностранных дел не располагает информацией о подготовке такой акции.

— Никто ничего не видел, никто ничего не знает, — тихо произнёс я.

В глубине души я надеялся, что дело пройдёт по ведомству Овелодри.

— Я велел ему пошевелить своих агентов… — Поджав губы, император катал ручку по столу. — И я приказал ускорить наступление в Черундии. Надеюсь, известия о нашей победе отвлекут подданных от исчезновения рода Какики.

Наступление должно было состояться через полторы недели. Я с недоумением смотрел на императора, но спрашивать, уверен ли он в готовности армии к такому ускорению, не стал.

— Нам нужна победа, — глухо произнёс император. — Яркая, красивая победа.

— И хлеб по доступной цене, — добавил я.

Император глянул на меня исподлобья:

— Я знаю.

Желание снова просить о перераспределении бюджета я подавил: пока это делать бессмысленно. Когда император начал быстрее катать ручку и щуриться, я продолжил:

— Я бы направил в столицу дополнительный полк внутренних войск. Если истинная ситуация с родом Какики станет известна, горячие головы могут устроить беспорядки и акции протеста.

— Увеличение военного присутствия в Динидиуме могут счесть проявлением слабости.

— Но это надо сделать. И… Нельзя исключать, что может потребоваться введение военного положения, поэтому мне бы хотелось заручиться вашей поддержкой в этом вопросе.

— Раввер, я знаю, что без веской причины вводить в столице военное положение ты не станешь, поэтому такой приказ подпишу, даже если пришлёшь его с курьером.

— Благодарю за доверие, — я на миг склонил голову. — Эксперты уже изучают материалы дела. Копии отчётов посылать?