Иномирянка для министра
Шрифт:
Но прежде чем творить самой решила набросать план дома. На пространственный кретинизм я не жаловалась, но надо представлять масштабы постройки. За бумагой я направилась в спальню, наверняка среди документов Раввера есть несколько чистых листов.
Но когда подошла к секретеру и посмотрела на бумаги, педантично разложенные параллельно краям, на параллельно им лежавшие перьевые ручки с резными корпусами и золотыми наконечниками, я подумала, что важнее знать человека, с которым я живу, чем дом, построенный его женой.
И
— Саранда.
— Вы не хотите, чтобы я выходила, — отозвался голос их стены.
Что верно, то верно. Вдохнув и выдохнув, я попыталась захотеть, чтобы дух появился в спальне, но от одной мысли об этом по спине бежали мурашки.
— Я не причиню вреда, — тихо сказала Саранда. — Моя цель — служить вам.
— Хорошо, — я уселась в уютное кресло Раввера, сцепила руки и посмотрела на стену, из которой доносился голос. — А о хозяине можешь рассказать?
— Я выполню любое ваше пожелание. Я чувствую, что вы хотите услышать и готова рассказать все подробности, которые мне известны.
Я вздохнула, настраиваясь на беседу с духом.
— Моему хозяину двадцать восемь лет. Двенадцать лет он является главой рода и шесть лет занимает пост министра внутренних дел.
Раввер выглядел старше, из чего можно сделать вывод, что жизнь у него напряжённая. С двадцати двух лет министр… Способный он.
Саранда продолжила:
— В семье Вларлендорских, в той части, что ведётся напрямую от основателя, культивируется служение правящему роду. Свою магию основатель получил от Фуфуна Великого по протекции императора и поклялся своим источником магии, что все последующие поколения будут служить правителям верой и правдой, станут его тенями, готовыми отдать жизнь и исполнить любой приказ.
Даже звучало жутко. Я поёжилась. Торжественный голос Саранды вновь раздался из стены:
— Длор Элинсар, отец нынешнего хозяина, с младенчества воспитывал сына в поклонении императору. Длору Равверу внушалось, что смысл его жизни — служба правителю и стране любой ценой и любыми средствами. Мать, длорка Мавея, была отстранена от воспитания как не обладающая достаточной твёрдостью. В три года хозяин был представлен ко двору, император стал его наставником по фехтованию.
Внутри холодело и сжималось от такого чудовищного воспитания, от предчувствия, что кончилось это какой-нибудь трагедией.
— Во время торжественного марша в честь трёхвекового владычества в Черундии житель колонии швырнул в императорскую семью бомбу. Длору Элинсару не хватило силы Тлена погасить весь удар. Он прикрыл собой императора и императрицу, его самого и отбежавшего в сторону принца убило шрапнелью. Хозяину было пять лет, он был в числе марширующих придворных.
Саранда умолкла. С тяжело бившимся сердцем я впивалась в подлокотники. Нервная дрожь пробегала по телу. И здесь террористы. Увидеть, как твоего отца убивают — врагу не пожелаешь.
Отвечая на мой незаданный вопрос, Саранда сказала:
— Длор Элинсар был телохранителем, а хозяин — министр внутренних дел. Но он часто находится рядом с императором и в случае опасности непременно встанет на его защиту. Любой ценой.
Я растерянно кивнула. Саранда молчала.
— Говори, — велела я, предчувствуя, что на этом неприятные моменты жизни Раввера не закончились. — Он ведь не работает телохранителем из-за промаха отца?
— Отчасти. После этого случая хозяин счёл, что защищать императора надо не следуя за ним, точно тень, а добиваясь того, чтобы ни у кого не было причин швырять в правителя бомбы.
— Это он в пять лет к таким выводам пришёл?
— Да.
Устами младенца глаголет истина. Этот младенец мыслил масштабно. В груди теплом отозвалось восхищение.
— Длорка Мевея после смерти мужа стала жить здесь.
— А до этого совсем не жила? — уточнила я, стараясь не вдумываться, какой могла быть жизнь мальчика под началом такого одержимого работой отца.
— Она предпочитала проводить время на курортах, за границей и у родственников. После рождения наследника она могла жить отдельно от супруга. По возвращению её отношения с хозяином не сложились… — уловив моё недоумение, Саранда пояснила. — Он был ей безразличен, она занималась своими делами.
Как знакомо это звучало… Я опустила взгляд на колени.
— Главой рода стал старший брат Элинсара Вероний Вларлендорский. Из-за травмы во время боевых действий в Черундии он потерял возможность подтвердить брак физической близостью, поэтому его положение главы рода было временным. Он люто ненавидел длора Элинсара, а за ним и хозяина. Свою ненависть длор Вероний выражал неумеренной строгостью, высокими требованиями и жестокими наказаниями за любые проступки.
Я вздрогнула:
— А император? Разве он не вмешался?
— Длор Вероний представлял всё как воспитательный процесс. Император горевал из-за смерти наследника, но его интерес к судьбе хозяина был достаточно высок, чтобы спасти того от преждевременной смерти.
Это ж как дядя его наказывал, что вопрос стоял о возможности смерти?
Но я так боялась узнать ответ на этот вопрос, что Саранда молчала. В груди было зябко и тяжело. Ненавидящий наследника родственник, даже равнодушная к страданиям ребёнка мать — такое случается чаще, чем кажется, а всё равно пульсирует, режет до боли вопрос: «Как так? Как так-то?»