Иной путь. Невидимая революция в третьем мире
Шрифт:
Занимаясь проблемами теневиков, левые и правые уделяли мало внимания реформированию системы права, приспособлению его к новым реальностям производства. Никто даже не задумывался над тем, что большинство бедных перуанцев находятся на шаг впереди этих революционеров и уже изменяют устройство страны. Никто не давал себе отчет в том, что единственная задача правительства — руководить переменами, придавая им надлежащее институциональное оформление, чтобы они сохраняли управляемость и полезность. В итоге избиратели Перу оказались перед ужасной дилеммой: им предлагают голосовать за постоянно крепнущее государство либо правого толка, патронирующее различные частные группы, либо левого толка, решительно нацеленное на государственный капитализм, который может оказаться еще более давящим, чем меркантилистская система.
Ясно
При всем этом, риторика наших традиционных левых и правых весьма напоминает речи их зарубежных сторонников. За рубежом возникла иллюзия, будто Перу, как и западным демократиям, свойственна плюралистическая политика, что правое крыло желает укрепить частное предпринимательство и защитить общественную свободу, а левое стремится помочь бедным и устранить социальную несправедливость.
Они ошибаются. Традиционные правые не являются носителями принципов, лежавших в основе промышленной революции, а их социальная философия не совместима с либерализмом (как его понимали в Европе XIX века). В Перу экономический либерализм служил ширмой для консервативной меркантилистской политики, а не орудием разрушения меркантилизма, как это было в Европе. Наши правительства, когда им было нужно выглядеть привлекательно перед Западом, назначали «чистых» либералов на стратегические посты, и те применяли свои теории на макроэкономическом уровне, но не меняли правовых институтов, служащих внутренней дискриминации. И даже этих людей убирали из правительства, когда меркантилистский истеблишмент оказывался уж очень недоволен.
Перуанские либералы и консерваторы сходились в том, что дискриминационное государственное вмешательство необходимо вследствие «культурной отсталости» Перу. Эти либералы используют современнейший жаргон макротеории и ссылаются на труды ортодоксальных либеральных экономистов, но когда дело доходит до внутренних социальных и экономических проблем, они делают выбор в пользу запретительных правовых механизмов, весьма далеких от либерализма. Результатом стал своего рода внутренний правовой апартеид, когда деятельность небольшой части населения вполне легальна, а все остальные действуют отчасти вне закона. Вот почему в дополнение к законам о городском строительстве было принято положение о внелегальных поселениях, система правовых норм для легального транспорта была дополнена исключительными правилами для микроавтобусов, а рядом с традиционным торговым правом возникли указы, направленные на уличных торговцев. Традиционные правые никогда не задумывались над созданием законов, одинаковых для всех. Полагая, что меркантилизм содержит все нужное для передового либерального общества, и теперь требуются лишь иностранный капитал и, возможно, более высокая культурная и расовая основа, либералы тратили большую часть своих усилий на защиту правящего класса, его культуры и традиций. Они никогда не стремились к проведению реформ и созданию институтов, необходимых для развития современной экономики, адресованных всем слоям населения.
Нечто подобное происходит с крайне левыми, поскольку, хотя они и завоевали симпатии бедных, их экономические проекты безошибочно направлены на государственный капитализм и не принимают в расчет потенциал, инициативу и энергию народа. В этом они вполне реакционны. Мы убеждены, что такой подход в конечном итоге устранит возможность прихода к власти левого правительства демократическим, ненасильственным путем.
Итак, перед нами удивительный парадокс: большинство традиционных левых и правых верят, что у нас Перу существует либеральный статус-кво. Исходя из этого предположения меркантилистские предприниматели обращаются к западным правительствам и своим союзникам в иностранном частном секторе за помощью в сохранении системы, которая якобы подобна той, что существует на Западе. Левые, со своей стороны, просят у своих идеологических союзников за рубежом помощи в ликвидации либеральной системы, которая, по их мнению, потерпела неудачу,
Таким образом, когда консерваторы и левые в США занимают позиции в перуанском конфликте, и первые поддерживают правых, а вторые — левых, они не отдают себе отчета, что на самом деле поддерживают всего лишь меркантилизм в одном из его многочисленных обличий. Обе стороны проигрывают, ибо отдают экстремистам монопольный контроль над переменами. Поддерживающие традиционных правых проигрывают больше, поскольку становятся защитниками статус-кво, связываемого с беззаконием и нищетой. Неолиберализм, именуемый в США «неоконсерватизмом», даже не представлен в местном политическом спектре и почти не оказывает влияния на перуанскую интеллигенцию.
Возможно, наиболее серьезный вред, причиненный меркантилистским подходом к действительности, состоит в том, что он затуманил мозги множеству людей. И левые, и правые в равной степени лелеяли массовую предубежденность против бизнеса.
Левый романтизм восхваляет и даже превозносит простолюдинов, конечно, при условии, что они довольствуются зависимой ролью и не пытаются сорганизоваться. Народ при этом рассматривается как пассивный объект, нуждающийся в таких же программах помощи, как инвалиды и безработные. Это как если бы левые ценили среди рабочих только неудачников. Такой подход мало чем отличается от патернализма правых, которым также симпатичны простые люди, пока речь идет о верных слугах, ремесленниках или фольклорном своеобразии простонародья. А тех, кто открывает собственный бизнес и требует деньги за услуги, устанавливая цены в соответствии с требованиями рынка, они не одобряют. Тогда с негодованием говорят, что их цены «непомерны», а предприимчивых работников называют «ворами» или «мошенниками». И левые, и правые признают право метисов с высокогорных плато жить среди нас, но лишь до той поры, пока мы нужны им как организаторы и работодатели.
Конкурентоспособный деловой народ как в легальном, так и в теневом секторах фактически является новой генерацией. Они отвергли покровительство политиков. Они, пожалуй, и нелюбезны, и невоспитанны — вспомните, что говорят о водителях микроавтобусов и уличных торговцах, — но обеспечивают более прочную основу развития, чем скептические бюрократы или искатели привилегий. Эти предприимчивые люди покинули родные края, порвали с прошлым, не имея никаких гарантированных перспектив на будущее, они научились выявлять и удовлетворять нужды других, а их уверенность в собственных силах сильнее страха перед конкуренцией. Когда они что-то начинают, они знают о риске неудачи. Ежедневно они сталкиваются с дилеммой: что и как делать? По какой цене покупать и продавать? Смогут ли они найти постоянных клиентов? За каждым продуктом, предлагаемым или произведенным, за всей видимостью хаоса или относительной внелегальностью стоят сложнейшие расчеты и трудные решения.
Способность рисковать и рассчитывать очень важна, ибо означает, что уже создана широкая база для предпринимательства. В Перу теневой сектор превратил в предпринимателей большое число людей. Они умеют добиваться успеха, относительно эффективно используя имеющиеся ресурсы, включая собственный труд. Это и есть фундамент развития, поскольку богатство есть результат соединения взаимозаменяемых ресурсов с производительным трудом. Богатство создается преимущественно личными усилиями каждого. Оно накапливается мало-помалу на рынке, где обмениваются товары, услуги и идеи и где люди постоянно учатся и приспосабливаются к нуждам других. Приносит богатство не обладание ресурсами, а знание того, как их использовать.
Новый деловой класс является весьма ценным ресурсом: это человеческий капитал, необходимый для экономического взлета. Он помог выжить тем, кто не имел ничего, и служил аварийным клапаном для сброса социального давления. Он сообщил мобильность и рыночную приспособляемость волне мигрантов и фактически делает то, чего государство никогда бы не смогло сделать: вовлекает множество аутсайдеров в систему денежного обмена. Выгоды, приносимые Перу этими новыми предпринимателями, намного перевешивают вред, наносимый террористами и меркантилистами. Подавляющее большинство населения имеет одну общую цель — преодолеть бедность и добиться процветания.