Иной Путь
Шрифт:
Сегодня лес не принимал его. Лес уже принял кого-то другого.
Остановившись у самой воды, он взглянул на часы. Ровно два. Он всегда отличался редкостной пунктуальностью. Как и тот, с кем было назначено рандеву в столь странный час и в столь странном месте.
– Ты здесь. Я знаю это, и ты знаешь, что я знаю. К чему прятаться?
Голос приглушал высокий воротник легкого летнего плаща, скрывающий лицо до самых глаз, голову и лоб прятал капюшон. Было жарко, но важнее было скрыть свою личность.
– Я знаю, кто ты. Но ты этого не знал, – с холодной усмешкой отозвался собеседник, выступая из тени.
Стальные крылья распущены за спиной на манер плаща. Как и всегда, обнажен по пояс, волосы рассыпались по спине и груди.
"Кромки перьев – острее бритвы. Как он не обрезает себе волосы?"
– Знаешь ли? – в голосе не звучит должной уверенности. Теперь – знает.
– Мне назвать имя?
– Не стоит, – с тенью досады проговорил прибывший, откидывая капюшон и расстегивая воротник плаща. Тонкая легкая ткань соскользнула на траву. Жарко. – Кто начнет?
– Не я был инициатором встречи.
– Ты назначил время и место. Ты вышел на меня. Ты связался со мной через…
– Лишь после того, как ты безуспешно пытался выйти на меня. Говори, – голос крылатого почти что безэмоционален, но в нем можно уловить нотки скуки. Это становится опасно.
– Хорошо. Я – член Братства Повелителей.
– Мне это известно.
– Я знаю. Так вот, я – член Братства Повелителей. И я пришел к тебе для того, чтобы уничтожить Братство.
– Зачем тебе это нужно?
– Братство опасно. Братству нужен мир, и желательно – весь. Даже нет, не "желательно" – обязательно. На меньшее они не согласятся. Но почему-то никому из них не приходит в голову задать себе такой простой вопрос: а нужны ли они – Миру? Изначально Братство создавалось с целью поиска новых знаний. Потом еще основатель его решил возложить на Повелителей контролирующую функцию – мир нуждался в присмотре. Но братья не справились, и доказательство тому – катастрофа две тысячи двадцатого года. Извержения вулканов, землетрясения, наводнения, смерчи, чудовищные и необъяснимые перепады температур – мир желал исторгнуть болезнь под названием "люди". Но люди выжили. И не выполнившее свою задачу Братство – тоже. Но Повелители еще могли вернуть себе право на существование, если бы направили свои силы в нужное русло, однако они предпочли борьбу за власть. Позже им было дано второе предупреждение, когда некто неизвестный уничтожил тех, кто был в особенности опасен для мира. Отчего ты оставил в живых Вацлава Пражски? – он неожиданно оборвал свой монолог вопросом.
– Пражски должен был удержать Братство от распада. Мир еще нуждался в нем, – был короткий ответ.
– Допустим. Но почему ты сейчас позволяешь Братству существовать?
– По той же причине. Мир шаток и неустойчив. Достаточно одного потрясения, чтобы все то, что удалось спасти после катастрофы, вновь обрушилось в бездну – уже безвозвратно.
– Ты считаешь, Братство может и далее выполнять функцию страховки? Или, может, даже функцию контроля?
– Нет. Но предложи мне альтернативу.
– Ты.
– Нет. Я не возьму это на себя. Я убийца, палач, каратель. Не спаситель и не строитель светлого будущего, – Коста покачал головой. – Ты знаешь, кто я, Теодор. И я не понимаю, почему ты предлагаешь мне то, от чего отказался сам.
– Мы оба по горло в крови, – согласно кивнул основатель Братства. – И еще неизвестно, на ком крови больше.
– На тебе, – это было не обвинением, а всего лишь констатацией факта. – Ты участвовал в войне, и под твоим командованием…
– Я помню, – поморщился Теодор. – Пожалуй, ты прав. И все же, вернемся к Братству. Я не знаю, каковы их цели в ближайшем будущем, но уверен в том, что они уже бесполезны и даже вредны для этого мира. И только нам с тобой теперь решать их судьбу.
– Кейтаро-дону, – произнес Коста.
– Что?
– Ты забыл упомянуть Кейтаро-дону.
– Когда ты его видел в последний раз? – сорвавшаяся с губ усмешка отдавала горечью. – А я его видел еще раньше. Решать нам с тобой, Коста. И решать сейчас.
– Кто мы такие, чтобы решать судьбу мира? – произнес крылатый. Произнес так, что было ясно – он знает ответ, знает этот своеобразный ритуал.
– Мы? Мы дети этого мира. Или дети этого ада, называй как хочешь. И кроме нас, решать некому.
– Альтернативы Братству у тебя нет. У меня тоже. Поговорим об этом, когда она появится, – крылатый развернулся и расправил крылья, готовясь взлететь.
– Остановись, – холодно произнес Теодор. И Коста почему-то послушался.
– Братство не выполняет своей миссии в полной мере. Я это знаю. Но лучше так, чем ничего.
– Смотри в оба, Коста. Иначе мы оба пожалеем, что Терра уцелела в двадцатом году.
– Я смотрю. И не вижу никого и ничего, способного заменить Братство.
– Мы можем создать Братство заново.
– Тебе мало одной ошибки? Уверен, что не допустишь ее заново? Нельзя собирать плоды с дерева, если оно уже дало однажды отравленную пищу, Теодор. И ты это знаешь.
– Если нет уверенности в том, что плоды смертоносны, лучше рискнуть вкусить их, чем умереть от голода, – насмешливо отозвался немец.
– Лучше – найти здоровое дерево. Хватит. Если я пожелаю поговорить метафорами, я отыщу Кейтаро-дону.
– Ты же сам понимаешь, что мы не найдем его до тех пор, пока он сам того не пожелает.
– Разговор теряет всякий смысл. Дай мне того, кто заменит Братство – и я помогу тебе уничтожить выродившееся потомство. Или же не мешай.
– Хорошо. Мы встретимся здесь же, через три месяца. И я назову тебе имя, – Теодор развернулся и пошел прочь от озера.
Коста долго смотрел ему вслед, чувствуя странное облегчение. Они родились в разные годы и в разных странах, но их связывали две вещи: оба были по горло в крови, и обоих прокляли искупать это. Но в отличие от немца, крылатый свое проклятие благословлял.