Иной жизни для себя не представляю! Книга первая. Сложности переходного периода
Шрифт:
"А ты в партию в следующий выходной ехать собираешься?" - и со скрипом развернулся на раскладушке в мою сторону.
"Собираюсь. А ты?"
С таким же скрипом вернулся в прежнее положение.
"Не знаю. И съездить хочется, с девочками потанцевать, и Фаина... Она меня убьет, только заикнусь о партии!"
"Думай", - посоветовал я развратнику. И на раскладушку рухнул.
А ближе к вечеру, когда проснулись и в безделье валялись на спальниках, в палатку заглянул геофизик Виталий, предложил нам вылезть на свежий воздух.
"Тут такое дело", - заинтриговал для начала, - "Николай Федорович из партии
"Может завтра?" - Лешка отреагировал первым, и посмотрел на меня с надеждой на поддержку, - "Мы малость подустали. Считай две ночи не спали!"
Виталий начал расплываться в улыбке, все мол понимает. А я моментом воспользовался:
"Я поеду. А он", - на Лешку кивнул, - "пусть отдыхает!"
"Договорились!" - это Виталий персонально мне, - "Через пару часов поедем. Телогрейку захвати обязательно, ночью в кузове уже прохладно".
"Мог бы меня и поддержать!" - буркнул Лешка недовольно, когда Виталий от нас отошел подальше.
"Ничего! У тебя есть шанс с Фаиночкой помириться! Какая охота!" - и этот ловелас озабоченно вздохнул - значит, попал я в точку.
Охота оказалась успешной. Хотя поначалу пришлось поволноваться: два раза я - доверили таки!
– ловил фарой сайгу, два раза мы за ней гнались, и...два раза она благополучно убегала в окружающие такыр сопки. Только с третьей попытки удалось с ней сблизиться на выстрел, и умельцы близнецы Паша и Саша трех завалили. Пока разделывали, пока возвращались в лагерь - время шло, и на сон для меня уже третью ночь оставалось ставшие привычными два часа, не больше.
Естественно, на работе клевал носом и думал как бы побыстрее принять горизонтальное положение. Лешка же наоборот - и после трудового дня был бодр и весел, что позволило предположить о его прощении Фаиной. Заодно и мне он настроение поднял:
"Я сегодня с Юлькой поговорил", - ну да, электрики у него в долине работают, и оставить девушек без внимания этот бабник конечно не мог, - "так она велела передать, что бы не вздумал в отряде на воскресенье остаться", - сотворил улыбку счастливого идиота, - "Светочка ждет не дождется, о тебе только и говорит!" Заставил и меня улыбнуться. И еще раз вспомнить недавнее воскресенье, недотрогу блондинку, тепло ее груди, единственный поцелуй при расставании. Лешка с интересом проследил за метаморфозой в выражении моего лица, и не мог не отметить:
"Что-то у тебя с ней было, по роже видно. Точно в субботу в партию рванешь!"
Рвану. Сейчас о Свете этот гусь напомнил - мне и спать расхотелось. Девушка - закачаешься! По внешности - не хуже рыжей бестии. Такая же тоненькая, такая же стройная. Такая же красивая. Только ... рыжая чертовка о красоте своей знает и демонстрирует ее откровенно - в шортиках с блестяшками, в прозрачных кофточках, ничего не скрывающих. Что говорить, сексуальности в ней с избытком! Света совсем другая. Может по молодости, но привлекательности своей она...стесняется, что ли. Ну не выставляет ее напоказ. И платьице не такое и короткое, и груди в разрез
А чуть позже настроение поднял еще больше Николай Федорович. Своим видом и поведением. В отряд он вернулся под хорошим шофе, с шофером в таком же состоянии. И на новой бортовой, которая заменила отрядную старую, потребовавшую ремонта. До темна начальник проявлял ненужную бурную деятельность, заглянул в нашу палатку, Лешку не знаю за что похвалил, меня назвал ни рыбой ни мясом. До отбоя успел надоесть всем до предела.
Утром, когда народ шел с завтрака готовиться к работе, новая машина, непонятно где отсутствовавшая ночью, прикатила в отряд, остановилась на стоянке, из открывшейся дверцы на землю выпал шофер и остался лежать на ней без движений. Все, естественно, кинулись на помощь - шофер оказался пьяным до бесчувствия. Где только смог набраться? Точно не на разъезде, про местную лавку новый шофер не знал, значит, мотался в партию или поселок горняков.
На Николая Федоровича жалко было смотреть - все знали, что он с этим шофером вчера приехал не в лучшем виде. Сейчас, протрезвев, осознавал глубину своего падения. Он, начальник, пил с простым рабочим! Что о нем думают другие! Что ему делать, когда в отряде на работу развозить людей должны две машины, а в наличии одна! Вернее две, но шофер один!
Народ на начальника смотрел с сочувствием, и Николай Федорович все же вспомнил о своих обязанностях. Одну машину в поле с людьми отправил, а со второй не знал, что делать. Любимец его Лешка тут же пришел на помощь:
"Николай Федорович, давайте я людей развезу, права у меня есть", - ну да, есть, вместе на них сдавали, геологи обязаны в шоферских делах разбираться.
"Развези!" - обрадованный начальник тут же вручил ему ключи от машины, - "И после работы не забудь собрать!" - и на меня посмотрел, как на последнее ничтожество. Ни на что не годное. Я в отместку одарил его аналогичным взглядом, и в поле не поехал - устроил себе внеочередную камералку.
Идея о ней вызревала давно, но я время тянул и тянул, в поле бегал и бегал, а уже пора было сделать копию моей миллиметровки в чистовом варианте на ватмане - оставить после себя нормальную карту, без затертостей после исправлений, без лишних линий, оказавшихся, как я посчитал, ненужными. До конца практики оставалось уже немного, и недоделок после себя оставлять не позволяла совесть.
Попросил у Виктора Александровича кусок ватмана, объяснил, для чего он нужен.
"Правильно", - поддержал мое начинание, - "и, кстати, не забудь, что Виктор Андрианович карту по результатам электроразведки уже кончает", - напомнил, что положение главного разлома под наносами, на первой моей площади, я еще должен уточнить.
Часа через три в палатке появился Николай Федорович. Потолкался между подчиненными, продемонстрировал руководящее начало, нашел время подойти ко мне.
"Чем мы занимаемся?" - поинтересовался тоном самого вредного из виденных мною школьных учителей. И тут я не сдержался: