Инсайдер

Каннинг Оливия

– Потише, – пробормотал Логан. – Это всего лишь поцелуй.

Может для него это и был всего лишь поцелуй, а для нее – воплощение чувственности.

– Он заставляет меня хотеть твоих поцелуев там, – ее лицо раскраснелось от смелости или возбуждения, а, может, смеси того и другого.

– Где ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?

– Под юбкой.

Логан улыбнулся.

– У тебя под юбкой много всего, ­– сказал он. – Тебе стоит уточнить.

Он хотел, чтобы она произнесла это вслух? Тони глубоко вздохнула.

– Я хочу,

чтобы ты поцеловал мою киску.

– Хочешь, чтобы я поцеловал ее вот так? – Логан посасывающими поцелуями прижался к ее губам, проводя по ним языком и заставляя ее ахать и стонать, когда она представила, как он делал бы то же самое между ее ног.

– Да.

– Хочешь, чтобы я запустил язык внутрь? Трахнул им тебя? – проведя еще раз языком по ее губам, он вторгся в ее рот и, несколько раз толкнувшись внутрь и наружу, подразнил ее язычок.

– Да. Пожалуйста.

– А вот так хочешь, чтобы я сделал с клитором? – поймав кончик ее языка губами, Логан пососал его и несколько раз быстро провел по нему своим языком. Пульсация между ног стала невыносимой, и, не в силах вынести подобную демонстрацию, Тони отодвинулась.

– Да, – с нажимом ответила она, удерживая его взгляд, чтобы он знал, что она не шутит.

– Тогда попозже, – отпустив ее, Логан подошел к обеденному столу. – А сейчас давай поедим. А то остынет.

– Логан! – она сделала несколько шагов в его сторону.

Он поднял на нее взгляд, пока снимал фольгу с небольшой металлической сковороды.

– Да, Тони?

Вцепившись руками в подол своей юбки, Тони потянула ее вверх. Ей было непривычно просить то, чего хотелось. Из–за чего в груди стало тесно, а в животе поселилась пустота.

– Я думала, мы будем… – она искоса глянула в сторону открытой двери в комнату отдыха. – Ну, сам знаешь.

– Трахаться?

При мысли обо всем том, что подразумевалось под этим словом, ее сердце застучало сильней.

– Да, я об этом.

– Я не могу пропустить ужин, – сказал он. – Иначе из–за падения сахара в крови отключусь на сцене. Какой бы вкусной ни была твоя киска, она не удовлетворит мою потребность в калориях.

Обеспокоенная его самочувствием, Тони спросила:

– Ты диабетик?

– Ничего серьезного, – снимая фольгу со второго контейнера, ответил Логан. – Просто на сцене я расходую очень много энергии. Иногда даже слишком.

– И ты уже терял сознание? – она подошла ближе, подавив желание прильнуть к нему.

Логан кивнул.

– Несколько раз. Все были дико перепуганы, и концерт был прерван. Так что при всем своем желании трахнуть тебя прямо сейчас… – схватив ее руку, он прижал ее к своему паху в качестве доказательства, – сначала мне все–таки нужно поесть.

– Извини. Мне не хочется тебе надоедать. Просто я очень сильно завелась, когда ты меня поцеловал.

Логан хмыкнул.

– Надоедать? Смеешься что ли? – накрутив на палец прядь ее волос, он осторожно потянул. – Ты мне не надоедаешь. Скорее, мисс Николс, ты меня отвлекаешь.

– А это не одно и то же?

Он помотал головой.

– Находиться рядом с той, кто надоедает, мне бы не захотелось. А о той, кто отвлекает, не думать и не хотеть быть рядом я просто не могу. Разве это то же самое?

Тони покраснела от удовольствия, все еще не привыкшая к мысли, что нравилась такому великолепному мужчине, как Логан Шмитд. Настолько нравилась, что отвлекала его от всего остального.

– Ты тоже меня отвлекаешь, – сказала она.

– Как думаешь, мы сможем немного перестать отвлекать друг друга, чтобы поужинать? – спросил Логан.

– Не уверена, – со смехом ответила Тони. – Но надо проверить.

Тушеная курица оказалась суховатой и безвкусной. Спаржа – перезрелой и волокнистой. Картофельное пюре с чесноком практически утопало в масле. Но поскольку компания была хороша, то Тони понравилась и еда.

­– Ты, как я понимаю, мамина дочка, да? – спросил Логан и, отодвинув на край тарелки спаржу, добавил себе еще пюре.

– Да нет. Просто она беспокоится обо мне, – Тони не хотелось делиться подробностями ее скучной жизни. Хотя он, наверное, скажет, что у нее необычная жизнь, она не хотела, чтобы Логан знал, насколько отчуждённо от реального мира она жила.

– Тогда папина?

– Уже нет. С тех пор как он умер.

– Прости, – хмуро глядя на свою спаржу, сказал Логан. – Я не знал.

Тони небрежно махнула рукой.

– Конечно же, ты не знал.

– Расскажи о нем.

Ее сердце подпрыгнуло куда–то в горло и застряло там большим комком. Отца не было в живых уже десять лет, но ей до сих пор было тяжело о нем говорить.

– Папа у нас в семье был главный воспитатель. Пока мама строила карьеру, он занимался моим воспитанием. Так что мы с ним были очень близки. Он умер, когда мне было пятнадцать.

Тони тогда была совершенно опустошена. И даже при воспоминаниях у нее на глаза навернулись слезы. Спустя несколько месяцев после папиной смерти родилась Бёрди, и это было так, словно он оставил для Тони вместо себя драгоценнейшее сокровище. Ее мама злилась, что он оставил её одну с новорожденным младенцем на руках. Ни рождение Бёрди, ни стать вдовой в сорок пять лет в ее планы никак не входило. Поэтому получилось, что Тони взяла на себя роль родителя для младшей сестры.

– Наверное, он еще был молодой, – заметил Логан и, протянув руку через стол, сжал ладонь Тони.

Поджав губы, она кивнула.

– Ему было сорок шесть.

– Несчастный случай?

– Внезапный сердечный приступ, – ответила она и вспомнила, как у них на крыльце его пытались реанимировать парамедики. – Он был таким хорошим человеком. Наверное, он слишком много отрывал от сердца ради других и ничего не оставил себе.

– И это означает, что любому мужчине в твоей жизни будет тяжело с ним сравниться, – сказал Логан, опустив взгляд в тарелку и рисуя вилкой на пюре.