Инсектерра. Выжить в любви

Верт Александр

И вот он плавно, но решительно заставил ее раздвинуть ноги, поцеловал внутреннюю поверхность одного бедра, затем другого, поднимаясь все выше и выше, с трепетом ожидая грозного окрика, что заставил бы его сразу остановиться. Магрит притихла, словно ждала, что будет дальше.

Не встречая сопротивления, он отнес королеву в широкое углубление по обе стороны от которого, наполовину утопая в пушистом мхе, лежали крупные яйца.

Там он жадно целовал Магрит и тут же заглядывал в ее глаза с некоторой тревогой. Возможно, ожидал, что королева скоро остановит

его, прикажет угомониться или даже ударит за такую неуемную прыть и дерзость.

Наконец Уно коснулся языком ее влажного лона, готового раскрыться для него, словно цветок мираблиса, что зацветает лишь по ночам в глубине джунглей. Магрит ахнула, запрокинув голову назад и тогда он осторожно лизнул ее открывшееся лоно, как котенок Большой Вайши слизывает капельки сладкой росы с узкого листочка литарры.

"Теперь она точно меня ударит и все закончится" - обреченно подумал он про себя, но прерывисто дыша, королева еще шире развела бедра и чуть приподняла ягодицы.

– Ты разрешишь мне любить тебя сейчас? – прошептал Уно.

– Я хочу чтобы ты был нежен, хочу чтобы ты меня успокоил. Да уже все равно… продолжай, только осторожно, не торопись, я хочу понять себя.

И тогда ему показалось, что он тоже кое-что понял.

Уно поднялся, поспешно развязал сбоку узел набедренной повязки и бросил кусок плотной ткани на выложенный моховой дерновиной пол.

– Я могу сам решить, как мне продолжать?
–  спросил он почти жестко.

– Попробуй, но если я скажу остановиться – ты остановишься.

Уно только фыркнул в ответ, принимая условие, затем склонился к ней и коснулся губами уголка ее губ, затем щеки, носа и сразу шеи. Он был глубоко убежден, что ласкать королеву надо долго и тщательно, начиная уж вовсе не с тех мест, куда рвутся такие, как Кадо.

Для начала женщина должна совершенно расслабиться и возжелать ласки, как гласили древние тексты, а для этого нужно превратить ее в трепетную бабочку.

Начитанный с малых лет, Уно стал бережно целовать гладкую шею Магрит, а руками пробирался все выше под балахон, но не торопился к груди, а гладил живот, постепенно поднимая ткань вверх.

Он все теснее прижимаясь к ней, позволял королеве чувствовать, как наливается кровью его пенис, превращаясь в твердый упругий ствол, готовый к соитию.

Задрав подол ее одеяния до самой груди, Уно поймал один из сосков и стал легонечко посасывать его, сжимая вторую грудь рукой. При этом он покачивал бедрами, скользя основанием возбужденного члена меж влажных складочек там – внизу.

– Я возьму тебя, когда ты сама попросишь. В ответ она легонько шлепнула его по напряженной ягодице. Уно засмеялся, поймав веселый блеск глаз Магрит.

Сладкий сон наяву продолжался так долго, что набухший член стал нестерпимо болеть. И будто расслышав его беззвучную мольбу, королева пробормотала, что он может лечь на нее, поскольку давно уже была мокрой, горячей и распахнутой.

Она жадно дышала приоткрытым ртом, чувствуя, что не может больше сдерживаться – самое тайное местечко ее тела жаждало глубокого проникновения.

Их взгляды снова встретились в полумраке, и она подалась навстречу, чтобы поцеловать его первой, а потом выдохнула навстречу его беззвучной мольбе:

– Да…

Ее «да» значило многое, и окончательно осмелевший Уно прильнул губами к ее губам и тут же превратил это соединение в поцелуй, скользя языком внутри ее рта, приглашая к древнему танцу, и только затем резко вошел в нее, прижимая к моховоому настилу.

Уно почти любил ее сейчас, пьянея он болезненной жаркой волны в разодранной метке.

Слабый свет стал прорываться сквозь окровавленную повязку и плотная скорлупа яиц тоже замерцала красноватыми бликами. Но тесно сплетенные телами, мужчина и женщина не замечали уже ничего вокруг, занятые только собой.

Внезапно Уно оторвался от ее губ и, не давая опомниться, перевернул королеву на живот, придерживая грудь, чтобы она могла упереться руками о ложе. Уно не желал слышать возражений и вообще слышать ее возмущенный голос.

– Я хочу еще, только не останавливайся…

Она отдала еще пару приказов, значения которых Уно не понял, но смутно догадался, что королева ждет от него настойчивости и напора.

Уно нависал над ней так, чтобы она достаточно ощущала, какой он большой и сильный, хоть и еще так молод по сравнению с Мано или Наро. И даже худощав, если взять Кадо за образец мужественности.

Шумно дыша, и не прекращая двигаться в ней отрывистыми толчками, он вдруг зашептал быстро и уверенно, словно позабыв привычку растягивать слова:

– Я научусь любить тебя, как ты хочешь. Я сделаю все, чтобы ты стала самой счастливой из матерей Кормы.

И когда Магрит вскрикнула в момент наивысшего удовольствия, красноватый отблеск яиц превратился в полноценное рубиновое сияние.

Неожиданно он испытал гордость, осознав, что именно наставнику, а не воину достался первый дар милости королевы после церемонии. Такое везение могло смениться равнодушием и забвением, но сейчас следовало использовать шанс.

И Уно снова довел ее до полного исступления, заставив громко всхлипывать и благодарно стонать.

Только убедившись, что Магрит довольно улыбается, размазывая по животу капли их общего пота и мужского семени, Уно позволил себе лечь рядом и немножечко подремать.

Кажется, она действительно была другая, раз выбрала его первым.

Она будет особенной королевой и подарит много удачи Семье.

Уно уже сейчас это знал.

* * *

Магрит

Какое-то время я лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к ровному дыханию спящего рядом Уно. Вот и все… Осталось забыть – кто я и откуда взялась, привыкнуть к новому имени и представить, что я появилась на свет в глубине джунглей.