Инстинкт Убийцы. Книга 2
Шрифт:
Пробираясь между наваленными коробками и ящиками, она немного остыла. Да, то, что этот качок упал за борт, действительно плохо и идет вразрез с планом, но, с другой стороны, теперь ей ничего не угрожает, охранник мертв, и она спокойно может идти за своим объектом, а то еще пришлось бы гадать, где на этом захламленном судне прячется вооруженный профессионал. Нет, так даже лучше.
Она успела уже добраться до маленькой лесенки, ведущей на палубу, даже вышла из-за ящиков и тут в свете фонаря на мачте увидела, как медленно начала открываться дверь, ведущая в каюты. Опять сюрпризы, а она уже была сыта ими по горло. Ругнувшись про себя, она быстро, как только могла, метнулась за ближайший ящик и притаилась там. Зачем она это делала, она не могла объяснить даже себе, это был чистый рефлекс,
Согнувшись в три погибели за невысоким ящиком, Фатима внимательно прислушалась. Медленно и сонно скрипнула дверь, но шагов она не услышала. Либо он просто выглянул, либо вышел босиком или в тапочках, подумала она, удивляясь, почему в 3 часа ночи на этой яхте никто не спит, когда должно было быть наоборот. Тишина нервировала больше, чем возможное наличие пока невидимой охраны на борту, но тут на ее счастье громко загрохотало на палубе – Ситко, или кто там еще вышел, двигал что-то тяжелое. На секунду звуки прекратились, послышалось раздраженное «твою мать», а потом обладатель голоса стал снова двигать что-то тяжелое. Ударился, наверное, решила Фатима, уже чуть ли не вибрируя от напряжения, он так до сих пор не знала, кто сейчас в паре метров от нее: цель или очередной незапланированный подарок ночи. Наконец все стихло, кто бы он ни был, он подвинул предмет на нужное место и затих, правда, ненадолго.
– Олег! – позвал голос, по требовательным ноткам Фатима поняла, что там скорее всего именно Ситко, еще один неспящий. – Олег!
Ему ответила тишина и сонный плеск волн за бортом. Олега я отправила в плавание, подумала Фатима, готовясь резко встать и отправить хозяина Олега следом. Позиция была очень удобная, она ведь была в трех маленьких ступеньках от палубы, где сейчас спокойно, как большая мишень сидел Евгений Ситко.
– Олег, оглох что ли? – послышалось недовольное цоканье, – дрыхнет на диване небось. Ну и хрен с ним, зато не помешает разговору.
А вот это уже настораживало. Какому разговору? Разговору с кем? О нет, только не это, злясь еще больше подумала Фатима, кого еще черт притащил на эту посудину? Придется повременить с атакой до выяснения новых обстоятельств, а время ведь поджимало, скоро рассвет, это нервировало еще больше. Поджав губы от злости, Фатима снова принялась слушать.
– Думаешь, мне все это нравится? – услышала она после недолгой тишины. – Думаешь, я совсем бесчувственный робот?
Никто не ответил, и Фатима продолжала теряться в догадках, с кем это беседует Ситко, кому высказывает свое недовольство жизнью?
– Ты сама прекрасно знаешь, с каким трудом я достиг всего, что имею, и отец тут ни при чем. – А, так он беседует с женой или любовницей, которую, может быть, взял на яхту в маленькое плавание. Значит, он и правда не один, или…? – Да, мне приходилось проливать кровь, а ты что, думаешь в мире все всё по-хорошему отдают и делят по детскому принципу считалочки? Ты сама не раз видела, на что способны люди ради больших денег, ради власти, ради собственных амбиций. Где куш больше, там и правила жестче, не зря папаша по сто раз на дню это повторяет. Мужчины должны воевать, они воины от природы, и если ты думаешь, что цивилизация убила это желание, что оно отпало, как шерсть или хвост в процессе эволюции, то ты просто наивная дурочка.
Нет, подумала Фатима, с любовницей он бы так не откровенничал. Она видела отношение Ситко-младшего к прекрасному полу – он спал со всеми, кто ему нравился, при этом сохраняя уважение к жене, можно сказать, он хранил ей духовную верность. На взгляд Фатимы, такая верность была единственно ценной, и, похоже, жена Евгения Ситко думала точно так же, раз, зная о его «маленьких увлечениях», продолжала с ним жить. Так неужели он взял с собой жену? Может, решил загладить очередную «маленькую вину»? тогда почему говорит только он, а она молчит? Догадка сама просилась на ум, но Фатима решила не спешить и выходить из укрытия только тогда, когда будет во всем уверена.
– Пойми ты, нет в мире такого понятия как добро или зло, – тем временем продолжал вещать
Да он у нас философ, с иронией подумала Фатима, все больше и больше уверяясь в первоначальной мысли – Ситко решил потрепаться с женой об основах мироздания по телефону. А иначе как объяснить тот факт, что говорит только он? Его жена не немая, Фатима это знала, а значит, что-то бы она ему ответила. Что ж, видимо, он все же один. Остается только выглянуть, посмотреть, где он сидит, и нажимать на курок. Итак слишком много времени потеряно.
– Тебе нечего возразить, – заключил Ситко, вздыхая, – ведь даже ангелов часто изображают с мечом в руке, а что такое оружие, если не зло? И знаешь, что? Зла в мире гораздо больше, оно правит всем, даже в самом добром существе есть злое начало, а вот в злом доброго может и не быть. Этот мир сам предполагает главенство зла, ведь чтобы жить, все должны убивать: хищники, даже травоядные должны убить растение, чтобы не умереть самим. Смерть просто часть жизни, а добро просто часть зла. Маленькая и слабая часть, и оттого более прекрасная, ведь люди ценят то, что редко встречается. Например, драгоценные камни, если бы они валялись под ногами как булыжники, люди бы убивали друг друга за редкие серые камешки, дарили бы их друг другу на праздники и украшали бы ими священные предметы. Да что я тебе объясняю, ты и сама это знаешь.
Ему никто не ответил, только ветер еле слышно шелестел в свернутых парусах. А Фатима лишний раз убедилась в правильности своей догадки. Только почему он не спит, и почему ему позвонила жена? Что такого случилось, что он успокаивает ее и объясняет о необходимости злых поступков?
– И даже если оставить ангелов и всех остальных библейских персонажей, – уже спокойнее проговорил Ситко, – если взять только людей, получается то же самое. Вот, например, Нобель, ты же знаешь кто такой Нобель? Конечно знаешь, тот самый, чью премию выдают раз в год самым-самым. Все знают его именно таким, а то, что деньги он заработал, усовершенствовав динамит, знают очень немногие. Да, и не удивляйся, можешь сама порыться в книгах или в интернете. Он сделал динамит более стабильным, и тот престал взрываться от первой же встряски, теперь его стало возможным безопасно перевозить, поэтому его стали использовать везде, где можно – для взрывов гор, для ловли рыбы, для убийств, в конце концов. Понятное дело, Нобель неплохо на этом наварился, а под старость, поняв, что кровавые деньги не принесут ему ничего, кроме дурной памяти, он основал фонд, куда и вложил все свои заработанные злом миллионы. Он хотел, чтобы люди запомнили его таким, добрым и благородным. И так ведь и вышло, его деньги выдавали ученым за открытия в науке, большинство из которых, кстати, тоже не несли миру ничего доброго. Ну что, я кажусь тебе теперь чудовищем?
Снова молчание.
– А ведь мы вместе объезжаем все эти приюты и больницы, куда уходят наши деньги совершенно безвозмездно. – Мягко проговорил Ситко, – просто так уж вышло, что грязную работу по добыче этих денег должны делать мужчины, так распорядилась природа, а женщины могут раздавать их бедным и быть хорошими в глазах простых барашков, то есть людей. И никто не задумается, откуда она взяла все эти деньги на добро? И неужели ее муж такая сволочь, если позволяет жене выбрасывать то, что досталось ему трудом и кровью? А не будь твой муж таким чудовищем, могла бы ты вот так дарить людям новые больницы, бесплатные операции, горячую еду, новую одежду? Нет, будь ты бедной, ты бы не смогла выделить лишнюю монетку и бросить ее в стакан бомжа на вокзале. Вот тебе и весь расклад, без зла не бывает и добра.