Инстинкт Убийцы. Книга 2

Бостан Элеонора

А где брошу, тут же закрался вопрос, но она не разрешила себе отвечать на него, даже думать запретила, все, о чем она сейчас должна думать, так это о поиске надувной шлюпки и быстром уходе с яхты. Медленно и осторожно, чтобы не разбудить только что уснувшего малыша, она положила его на кровать вместе с подушкой и встала. Ребенок не проснулся, похоже, он снова уснул глубоко и сладко, как все дети, совершенно не подозревая, что только что лишился своей прежней жизни. Кем бы он ни был, но наследником империи его деда ему уже не быть. Другое имя, другие родители, другая жизнь, другое будущее, а пока он никто, пока он официально умер вместе с родителями. Пока он был в пограничье.

– А я там застряла. – Прошептала Фатима, задумчиво глядя на младенца далеким взглядом, – умерла и не воскресла. И кто я теперь? Мертвец, такой же, как и ты.

Не время

для подобных мыслей, одернула она сама себя, не то станешь настоящим мертвецом. Ребенок спал, а она должна была быстро заняться поиском всего необходимого. Решительно отвернувшись от спящего малыша – почему-то сделать это было очень трудно – Фатима вышла из каюты и вошла в противоположную дверь. Там царил полный порядок, никакого разгрома, никаких разбросанных вещей. Вторая каюта использовалась как гостиная и столовая, эта комната соединялась с маленькой кухней. Здесь было уютно – на полу коричневый ковровое покрытие приятного теплого цвета, кремовые стены, до половины обитые светлым деревом, мягкая мебель. Возле стены прямо напротив дивана стояла детская кроватка, не переносная, а настоящая, возле нее Фатима увидела большую голубую сумку – там, видимо, хранились детские вещи. Это хорошо, но должна же быть у него переносная кроватка, ведь не на руках же они заносили его на борт. Не закрывая дверь, чтобы слышать, если малыш проснется, Фатима начала поиски необходимых вещей. Она заглянула в кроватку, на секунду испугавшись, что там может быть еще один ребенок, и прекрасно понимая, что это бред. Никого, кроме мягкого медвежонка, там, конечно же, не было, зато были еще мягкие ворсистые одеяла, это ей пригодится. Поскольку она уже стояла возле кроватки и сумки, Фатима решила сразу же в ней порыться, а уж потом искать эту чертову переносную кроватку, или как это там называется. Малышу нужны вещи, нужна еда, хотя бы на первое время, так что сумка может оказаться очень полезной.

Расстегивать молнию на детской сумке оказалось крайне неудобно в перчатках, но снять их она не посмела, что бы ни произошло, она еще на работе, а это крайне непрофессионально. После нескольких нервных секунд она справилась с замком и, открыв сумку, принялась быстро и аккуратно перебирать вещи – никто не должен заметить, что часть вещей пропала и что здесь вообще кто-то копался, это ведь полностью идет вразрез с ее легендой, которую она теперь воплощала в жизнь. Стопки крошечной одежды, соски, пара запасных бутылочек, упаковка подгузников – Боже, им же еще надо менять подгузники, с отвращением подумала Фатима – жестяная баночка с растворимым детским питанием, градусник для измерения температуры воды, какие-то бутылочки, наверное, с шампунями или чем-то подобным, детские крема и лосьоны и еще куча всего. А где же ванночка, задалась совершенно бесполезным вопросом Фатима, и тут вспомнила почти незаметную дверь в родительской каюте – там наверняка были ванна и туалет, там же они, наверное, поставили и детскую ванночку. Но это к делу не относилось, а вот что относилось так это огромный выбор детских принадлежностей, из которого ей, совершенно не имеющей опыта в этом деле, надо что-то выбрать.

После секундного размышления она вытащила из сумки вязанную шапочку и теплый комбинезончик, чтобы малыш не замерз во время морской прогулки, при этом она не забыла тщательно осмотреть одежду – вдруг где-то были вышиты инициалы или что-то, что можно опознать. Она готовилась отдать малыша, еще даже не решив кому и когда, чисто рефлекторно она старалась предусмотреть все и замести следы. На одежде ничего не было, обычная детская одежда, тогда она снова погрузилась в сборы. Все, что было парного, она решила распаровать: взяла одну игрушку, одну соску, банка детского питания была всего одна, да и зачем ее брать, она не собиралась возиться с ним так долго, там, куда она его пристроит, его накормят, а она все равно не умеет это делать. Подгузники она тоже брать не стала, а вот одно мягкое одеяло взяла. Добавлю еще одно с кровати, и никто не заметит, что что-то не так, подумала она. Все это она сложила в кроватке, теперь оставалось только найти то, в чем она будет перевозить ребенка.

Под кроваткой ничего не было, за креслами и диваном тоже. Чертыхнувшись, Фатима чуть ли не бегом направилась в мини-кухню, время ночи уже было на исходе. Плита и баллон с газом составляли все оборудование, еще был маленький холодильник, заглянув в который, Фатима обнаружила бутылочки с молочной смесью. Не известно зачем, она прихватила одну, теперь-то она не перечила интуиции. Вместо стола в кухне

была стойка и два высоких стула, и вот под этой стойкой она вдруг заметила то, что искала. Странная вещь, думала она, неся в комнату что-то похожее на большую пластиковую корзину с толстой ручкой. Внутри все было обито мягким материалом голубых оттенков, снаружи имелось крепление для бутылочки, очень кстати, как отметила Фатима, тут же воткнув в него найденную в холодильнике бутылочку со смесью. Теперь надо это гнездышко обустроить, найти шлюпку и – в путь.

– Это самая адская ночка за последние 8 с половиной лет, – объявила она пустой комнате и принялась складывать вещи в переносную кроватку.

Малыш по-прежнему сладко спал, когда она вошла в комнату с его будущим маленьким домом. Она решила собрать все сейчас, чтобы потом сразу погрузить ребенка на шлюпку и уплывать, пока рассвет не сделал это невозможным. С обустройством кроватки проблем не было, все же в детстве она хоть и редко, но играла в куклы, да и с бездомными котятами нянчилась, так что она быстро и уютно застелила постельку мягким одеялом, взятым из кроватки в каюте. Бутылочка уже была прикреплена, оставалось только переодеть малыша, завернуть во второе одеяло и положить ему туда соску и игрушку. Но это потом, зачем будить ребенка, когда шлюпка еще не готова и даже не найдена. А с другой стороны, подумала она, легче разбудить и успокоить его сейчас, вдруг потом он не уснет из-за того, что она будет переносить его кроватку, а с орущим младенцем она далеко не уплывет. Да, решено, она устроит его сейчас, а потом тихонько заберет с собой.

– Прости, маленький, – пробормотала она, осторожно беря ребенка на руки, – придется разбудить тебя еще раз. Надеюсь, последний.

Малыш проснулся и снова захныкал, но пока не голосил так, как тогда. Совершенно не представляя, как это делается, Фатима расстегнула комбинезончик и начала попытки надеть его на капризничающего ребенка. Малышу все это очень не понравилось, ночка выдалась адской не только для остальных, но и для него, сначала он просто барахтался, дергал ручками и ножками и вяло хныкал, но потом ему окончательно надоели неумелые движения Фатимы, и он начала орать так же громко и недовольно, как и в первый раз.

– Да надевайся ты! Чертова штуковина! – Фатима и сама была на грани, – между прочим, я тоже могу орать, – сообщила она ребенку, – и тебе это точно не понравится, так что заткнись хоть на секунду и дай мне тебя одеть.

Не подействовало, малыш орал благим матом, вырываясь и высвобождая ручки, едва она успевала засунуть их в рукава.

– Слушай, – зловеще прошептала она, не оставляя попыток натянуть на него комбинезончик, – я тебя не тронула, но могу и передумать. Ты сам все для этого делаешь, понял?

Криком и выкручиваниями малыш сообщил, что не понял.

– Ладно, – ситуация и злила, и забавляла ее. Я препираюсь с младенцем, промелькнула в голове мысль, и Фатима поняла, что сейчас будет смеяться и плакать одновременно. И, что самое интересное, этот орущий комочек будет первым, кто довел ее до такого состояния. – Ладно, хочешь пойти на принцип? Я тоже пойду. Ты у меня оденешься! Еще как оденешься!

И уже не обращая внимания на его крики и попытки высвободиться из одежды, она быстро и решительно надела на него комбинезон, причем у нее даже получилось лучше, чем раньше, как будто злость открыла какой-то потаенный клапан, и она вдруг обрела умение одевать маленьких детей. Застегнув комбинезон так, чтобы он не спадал, но не до конца – она понимала, что так ему будет жарко, а потом, когда они поплывут, он может замерзнуть и заболеть, почему-то ее это беспокоило – она положила все еще орущего малыша на развернутое второе одеяло и завернула, как могла, оставляя голову и грудь пока открытыми – ей ведь еще надо было надеть на него шапочку и хорошенько застегнуть комбинезон. Теперь можно и успокаивать, подумала она, отметив тут же, что теперь, наверное, на это уйдет куча времени.

Она снова села на кровать и взяла его на руки, осторожно, как бомбу, готовую взорваться в любой момент. Надо поддерживать голову, или он уже достаточно большой? Она не знала, поэтому на всякий случай решила поддерживать. Ощущение было таким странным, что по ее телу даже пробежали мурашки, одно дело держать его на подушке, и совсем другое ощущать его вес, его маленькое тельце прямо у себя на руках.

– Ну вот, мы справились отлично, – успокаивающе проговорила она, укачивая ребенка, – и ты и я, мы оба были молодцами. Ты, правда, орал и выкручивался, как зверек в сети, но, надо отдать мне должное, я свое сделала.