Инстинкт Убийцы. Книга 2
Шрифт:
Она снова оглянулась, на этот раз не только проверить ребенка, ей было интересно, на сколько они уже отплыли от яхт-парка и как выглядит он с такого расстояния. Оказалось, они проделали уже приличное расстояние – вместо парка она увидела лишь две светящиеся яркие точки – прожектора у входа в бухту, и больше ничего, только темные скалы вдоль берега. Что ж, очень неплохо, отметила она, теперь можно и повернуть, плыть вдоль берега было сейчас гораздо разумнее. Черная гряда скал тянулась, казалось, на бесконечное расстояние, никаких фонарей или построек на них не было, только темный камень и редкие черные силуэты деревьев. Здесь на берег не выбраться, да и к парку они все еще близко, нет, надо плыть дальше. Она точно знала, что скоро
Раньше она собиралась доплыть до пустынных мест и там выйти на берег… раньше, еще до того, как началось это безумие, и на ее шее повис младенец. Что ж, теперь придется в срочном порядке менять план и выходить на сушу где придется, то есть, докуда хватит энергии в буксире. Неприятные мысли, но действительность еще неприятнее, мало того, что ребенка надо еще куда-то пристроить, а это опять время и хлопоты, так еще его ведь будут искать и уже совсем скоро, а девушка с ребенком на руках в такой ситуации – как сигнальный огонек. Ситуация вышла из-под контроля, и это просто сводило ее с ума.
«Удовольствия» добавляли еще и затекшие руки, Фатима слишком долго держала одной рукой шлюпку, а другой свой буксир, холодная вода и неудобная поза сделали свое дело, руки у нее затекли и начали болеть. А в довершение ко всему, подняв в очередной раз голову к небу, она увидела то, что так боялась увидеть – светло-золотистую полоску над горами. Я как вампир из фильмов, мелькнула в голове мысль, боюсь рассвета, потому что он принесет мне смерть. Отчаяние вдруг накатило на нее темной тяжелой волной, все пошло наперекосяк, все разваливается. И зачем она только полезла на эту яхту, ведь предупреждал же ее голос внутри! Выхода было два: либо бросить малыша в шлюпке и уплывать побыстрее самой, либо испытывать терпение Судьбы до конца и надеяться, что батарея в буксире не сядет, пока она не доберется до подходящего места. И, как ни странно, прежде всего для нее самой выбор был очевиден, и впервые в жизни она сделала выбор не в свою пользу. Впервые она рискнула своей жизнью не просто ради жизни совершенно постороннего человека, но ради того, кого должна была убить. Таковы были правила, и она их нарушила.
– Ну и черт с ними. – Отплевываясь от соленой воды, пробормотала она, – к черту правила. В своей игре я сама устанавливаю правила.
И словно в ответ на ее бунт, судьба сделала свой ход – моторчик булькнул и начал глохнуть. Винт стал крутиться все медленнее, а через несколько секунд остановился совсем. Теперь вместо мотора была она. Ей вдруг захотелось плакать и смеяться одновременно или врезать кому-нибудь так сильно, чтобы башка отлетела… Но единственный, кто находился в зоне досягаемости – малыш, ради которого она и попала в такую передрягу. Да и истерика сейчас была неуместна, уже рассвет, а она все еще не доплыла до берега, а ведь эти скалы только со стороны моря такие безжизненные, город продолжается, вдоль острых краев идут парки и магазины. Правда ее утешал тот факт, что в такую рань вряд ли кто-то гуляет по всем этим красивым местам, да и рассвет только-только начался, везде еще темно, а на воде особенно. Надо спешить в тысячный раз за эту адскую ночь подумала она и начал грести.
Первые движения вызвали вспышку боли в руках, как будто миллиарды тончайших иголочек разом вонзились в ее плоть, она поморщилась и судорожно уцепилась за надувной борт плота, чтобы не утонуть. Но к счастью вспышка быстро прошла, оставив после себя неприятную вибрацию, но это было вполне терпимо, так даже можно плыть. Медленные взмахи руками снова вызвали покалывание, но на этот раз иголочек стало гораздо меньше, Фатима не останавливалась, и уже через минуту все прошло. Хоть какая-то польза, подумала она, отталкиваясь ногами и одной рукой от соленой воды, второй она крепко сжимала
Стоп. Так ведь очень неудобно плыть, да и медленно, и какая же она балда! Выход ведь есть, он лежит прямо перед ней в шлюпке, и почему она подумала об этом только сейчас! Она ведь так и не выбросила пояс, которым пристегивала шлюпку к лесенке, и что ей мешает теперь пристегнуть шлюпку к себе и плыть, работая всеми конечностями?! Какая же я дурная, корила она себя и радовалась одновременно, что хоть сейчас об этом подумала, вот так, будет мне уроком – нельзя распускать нюни, никаких эмоций, они только мешают думать. Да, буксир приказал долго жить, но ведь его можно использовать как подушку, да и соленая вода выталкивает, так что плыть будет легко, надо только освободить себе руки.
Она остановилась, поправила за спиной буксир, который закрепила там сразу же, как только он заглох, а потом достала из шлюпки ремень с серебряной бляхой и протянула его через канатик на шлюпке и через ремешок, на котором держался буксир, застегнула и проверила – все держалось крепко. Теперь она была пристегнута к плоту ремнем от буксира и поясом Ситко, стоило только снять с себя буксир, и она будет свободна. Но вместо этого она отвернулась от шлюпки и начла грести, радуясь тому, что обе руки наконец-то свободны. Так и вправду получалось гораздо быстрее, хотя плыть, таща на себе груз, было трудно, но как она и предполагала, часть трудностей на себя взяли воздушная подушка-буксир и соленая морская вода, тянущая к себе с непреодолимой силой, а потом выталкивающая тебя.
Фатима плыла, поднимая голову только для вдоха, она не смотрела по сторонам, не смотрела на небо, все это сейчас только отвлекало бы, а ей надо плыть, надо добраться хотя бы до пляжа детского лагеря. Скалы медленно проплывали мимо, оставаясь позади, но она этого не видела, она работала как машина, вдох – взмах рук – погружение в воду –взмах – выдох. Она устала, да, но она не имела права остановиться, нет, не сейчас, поэтому она отбросила все, кроме концентрации на том, что делает. Никакой усталости, никакого отчаяния, только вдохи, выдохи, энергичная работа рук и ног и ее железная воля, характер, гонящий вперед и не позволяющий сдаваться, даже когда кажется, что надежды нет.
Она позволила себе оторваться от своего занятия и поднять голову только тогда, когда легкие горели огнем, а руки стали весить тысячи тонн. Она остановилась, шлюпка ударилась ей в спину, но Фатима даже не почувствовала этого толчка, она с радостью и неверием смотрела на уже почти светлое небо и серую в рассветном свете полоску пляжа. Еще чуть-чуть и она сможет выйти на берег, и пусть уже практически рассвело, она сможет затеряться от посторонних глаз. Надо только еще немного поднажать, собрать последние силы и – в последний бросок. Тяжело дыша, она оглянулась на ребенка, он по-прежнему спал, одеяльце не вылезло и ни звука не доносилось из кроватки. Это хорошо, сейчас ему еще не время возвращаться в реальный мир, пока его тут никто не ждет.
Повиснув на борту шлюпки, Фатима с минуту восстанавливала дыхание, а когда почувствовала, что сможет продолжать, снова погрузилась в воду и начала плыть, правда теперь она смотрела по сторонам, все-таки они приближались к людям.
Детский пляж ограничивался скалами, черными и отвесными, рядом живописно валялись валуны, зато дальше шел чистый песок, уходя серой полоской в бесконечность – рассвет не позволял увидеть границу пляжа, поэтому казалось, что он тянется до самого горизонта, теряясь в утренней дымке. Фатима решила срезать путь и повернула к валунам, она отдавала себе отчет, что под водой скорее всего их тоже полно, и можно больно удариться и пораниться, но сил плыть дальше уже почти не было, и она решила рискнуть. На ее счастье ни одного подводного камня она не встретила, то ли везение по-прежнему сопровождало ее, то ли их тут действительно не было, все-таки детский пляж, может, их вытащили из воды от греха подальше.