Инстинкт Убийцы. Книга 2
Шрифт:
Буксир она положила возле надутой шлюпки, теперь оставалось только принести малыша, спустить шлюпку на воду и плыть. Но и тут возник вопрос: у нее всего две руки, одной из которых она должна держаться за лестницу, она ведь не человек-паук, значит, в другой она сможет нести только что-то одно, либо шлюпку, либо малыша. А если спустить шлюпку сначала, а потом вернуться за малышом, волны могут отнести ее от яхты, а плыть с корзиной она не может. Значит, надо чем-то привязать этот чертов надувной бассейн, надо еще найти чем, а это опять время.
– Черт! – Зло выкрикнула Фатима, ударив кулаком по раскрытой ладони, – Гребаное дерьмо! Дерьмо!
Она вернулась в каюту, малыш сладко спал в своей переносной кроватке посреди хаоса раскиданных вещей. Вот тут-то она вполне может найти что-то, чтобы не дать шлюпке уплыть без пассажира, подойдет что-то типа пояса или ремня, лодка ведь легче перышка, и ждать будет всего-то пару секунд, пока Фатима поднимется за ребенком и спустится с ним. Чертыхаясь, она принялась носиться по комнате как ураган, раскидывая вещи и приводя каюту в еще более разгромленный вид. Наконец среди пижам и полотенец она нашла кожаный ремень Евгения с серебристой бляхой, на которой были выбиты его инициалы. Круто, подумала она, поднимая ремень из кучи тряпья, и как пафосно, все в лучших традициях. Ремень подходил как нельзя лучше – его удобно было застегивать, так что не надо было тратить время на связывание и развязывание узлов, а держал он прочно. Перебросив его через плечо, Фатима подошла к ребенку, теперь оставалось только собрать его. Осторожно, стараясь не разбудить, она надела на него шапочку, надвинув ее пониже, застегнула комбинезончик полностью, а потом закутала его в одеяло, в которое он уже был до половины завернут. Теперь, как ей показалось, он не замерзнет, толстое пушистое одеяло накрыло его, скрыв даже личико, оставались только отверстия для воздуха. Малыш даже не проснулся, только сладко зачмокал во сне, не представляя, что ждет его впереди.
– Ну, кажется, все, – сообщила она пустой каюте, – пора в путь.
И у нее, и у малыша действительно начинался новый жизненный путь, и оба даже не подозревали об этом.
8
Она с некоторой опаской вытаскивала ребенка на свежий ночной воздух, но ее опасения не подтвердились, она и правда хорошо его закутала, так что прохладный воздух не разбудил его. Хорошо, что он еще такой маленький и не видит этого, подумала она, пронося корзину с малышом мимо его мертвых родителей, он даже не будет знать, что когда-то у него была совсем другая семья, и могла быть совсем другая жизнь. Может, это и к лучшему.
Она осторожно поставила корзинку на палубу и начала готовить шлюпку – сняла ремень и продела его в промежуток между канатом и бортиком шлюпки. Потом принесла лесенку, открыла «дверцу» в борте и приставила ее, подергав для надежности, но лесенка прочно крепилась своими металлическими дужками к железному порожку. Зажав в одной руке висящую на ремне шлюпку, Фатима начала спускаться к воде, по мере приближения к ней, чувствуя знакомую тягу, море опять почуяло добычу и старалось утянуть в свои черные глубины. На последней ступеньке она остановилась, присела, держась за перекладину согнутой в локте рукой и застегнула ремень, обмотав его вокруг последней ступеньки. До воды было всего полметра, шлюпка с легким плеском опустилась на волны, которые тут же попытались унести ее подальше, но ремень натянулся, как поводок, сдерживающий слишком резвую собачку, и шлюпка осталась на месте. Хорошо, что ремень такой короткий, отметила Фатима, шлюпка теперь стояла точно под последней ступенькой, не двигаясь никуда. Наклонившись, Фатима протянула руку и потрогала дно, оно было мягким, но достаточно плотным, чтобы поставить на него переносную кроватку. Перед тем как подняться, она бросила в шлюпку запасную, аккуратный красный квадратик шлепнулся точно в центр, теперь наверх, за главным грузом. Оказавшись снова на палубе, она в последний раз посмотрела на настоящих родителей малыша, которых убила, вздохнула, опустила глаза.
– Прощайте, – едва слышно прошептала она, – я позабочусь о вашем сыне.
Договорив, она отвернулась, быстро накинула на плечи лямку от буксира и, подхватив кроватку, начала осторожно спускаться по лесенке, больше не взглянув на трупы. Перед ее лицом борт «Калипсо» уходил вверх, навсегда оставляя семью Ситко в прошлом. Море тянуло корзинку вниз, казалось, сильнее, чем прежде, наверное, чувствовало, что то, что несет в руках Фатима, гораздо ценнее любых сокровищ и богатств. Странно, но и сама Фатима чувствовала то же самое, она крепко сжимала пластиковую ручку и все время внимательно смотрела на голубое одеяльце, скрывавшее малыша. Нет, не дождешься, отвечала она мысленно воде, тянущей кроватку у нее из рук, это сокровище не для тебя и тебе не достанется… По крайней мере в эту ночь.
Спустившись на последнюю перекладину, она медленно и осторожно присела, на долю секунды держась только ногами, а потом схватилась за предпоследнюю ступеньку и аккуратно поставила кроватку точно в центр надувного плота. Кроватка прочно стала на сложенную запасную шлюпку и теперь плавно покачивалась на волнах вместе с надувным плотом. Ну вот и все. Фатима задержалась на лесенке ровно на столько, чтобы надеть очки и поплотнее натянуть шапочку, потом отцепила ремень и плавно погрузилась в воду. Ремень она положила в шлюпку, здесь его выбрасывать было нельзя. Схватившись рукой за белый канатик, идущий по бокам шлюпки, она поплыла, таща ее за собой. Плыть с таким грузом получалось медленно, но все же она двигалась, а как только они обогнут яхту и отплывут от нее подальше, она сможет включить свой буксир. Время шло, поэтому Фатима гребла изо всех сил, стараясь как можно быстрее оставить злосчастную яхту позади, вот они медленно обогнули «Калипсо», и перед ней замаячил открытый выход из бухты. Это придало сил, ощущение того, что она все же успешно выполнила это самое сумасшедшее дело в своей карьере, радостной волной захлестнуло ее, выбрасывая в кровь новую порцию адреналина.
– Мы плывем, маленький! – Прошептала она, энергично работая руками и ногами и таща шлюпку за собой, – и скоро будем уже далеко.
Трудность заключалась еще и в том, что яхту надо было не просто обогнуть, но сделать это так, чтобы не плыть в кружке света, отбрасываемом фонарем на мачте, спят на соседней яхте или нет, но рисковать нельзя, тем более, когда она покидает борт не в одиночку. Поэтому ей пришлось сделать петлю и плыть какое-то расстояние от яхты вдоль берега и только потом повернуть к выходу из бухты. Впрочем, как только они отплыли от яхты и растворились в темноте, Фатима остановилась, держась за шлюпку, она сняла с плеча свой буксир, обмотала ремешок вокруг руки, а потом нажала на большую желтую кнопку, держась за ручку на верхней части корпуса одной рукой, и второй за канатики шлюпки. Мотор тут же ожил и, радостно заурчав, потащил ее вперед.
Несмотря на соленые брызги, она не могла не улыбнуться, судьба совсем непредсказуема, но она справилась, она выполнила свою работу и теперь уходит, а в такие минуты она всегда испытывала радость и душевный подъем. И пусть сегодня все не так, и она впервые уходит не одна, а прихватив с собой того, кого не должна была оставлять в живых, это радовало ее еще больше. Отплевываясь, она повернула голову и посмотрела на ребенка, насколько позволяла разглядеть темнота, с малышом все было нормально. Кроватка стояла на том же месте, одеяло не торчало, значит, оно не развернулось, и малыш спит, даже не подозревая, в каком приключении участвует. Уникальный малыш, подумала Фатима, отворачиваясь и держа курс на выход из бухты, должен был умереть, но жив, должен был быть богатым, и потерял все, а теперь вот плывет на надувном плоте под утро в компании известного киллера, не жизнь, а приключенческий роман! И как он будет жить дальше? Даже жаль, что он никогда не узнает, какие приключения пережил и кем был.
До выхода в море было всего 10 метров, 10 метров, и это дело навсегда останется в прошлом, как и жизнь этого малыша. С одной стороны воротами служили естественные скалы, выступающие в море, с другой – достроенная человеком стена, замаскированная под природную породу. Два прожектора освещали широкий проход между двумя скалами, но никакого сторожевого поста не было, да и зачем, это ведь не океан, где плавают суда разбойников и всякого другого сброда, это всего лишь Черное море, да и охраняют эти прожектора не военную базу, а обычный яхт-парк. И все же Фатима напряглась, проплывая в ослепительном потоке света, ей казалось, что этот коридор растянулся на сотни метров, хотя спустя 30 секунд свет остался позади, как и яхт-парк. Они вышли в открытое море.
Здесь качало сильнее, а вода была прохладнее, да и ветер совсем не понравился Фатиме, она-то не мерзла, но почему-то переживала за малыша. Такая заботливость удивляла ее и пугала, и она решила как можно скорее отделаться от этого маленького довеска, пока… Пока что? Она и сама не знала, но не хотела держать ребенка слишком долго рядом с собой.
Мотор буксира исправно урчал и тащил ее вперед, волны плескались о борта надувной шлюпки, Фатима подняла голову к небу, уже должен быть рассвет, она потеряла слишком много времени на все эти непредвиденные обстоятельства, но небо было все еще темным, хотя за горами уже светлеет, в этом она не сомневалась. Они продолжали двигаться прямо, надо было отплыть от парка подальше, сейчас поворачивать к берегу все равно не имело смысла – слишком близко, да и скалы все равно не дадут выйти на сушу. Лишь бы хватило энергии в буксире, молилась про себя Фатима, она-то не утонет, но скоро рассвет, а красная шлюпка очень заметна, тем более, учитывая шумиху, которая вот-вот поднимется. Хорошо хоть малыш пока спит и не доставляет хлопот, но она подозревала, что с первыми лучами солнца он откроет глаза, и вот тогда проблем не оберешься. Надо выбраться на берег и сбагрить мелкого до рассвета, подумала она, в глубине души прекрасно понимая, что никак не успеет.