Институт будущих магисс
Шрифт:
— Я дам распоряжение, — сухо и отстраненно сказал господин Ростран.
— Какое? — не поняла Верта.
Она так и сидела на кушетке. По коже побежали мурашки, Верте сделалось зябко и неуютно. Она поискала глазами халат, но не нашла и потянула на себя покрывало, накинула на бедра.
— Ты выполнила свою часть договора. Я, как и обещал, выполню свою. Тебе подберут дом, подготовят документы. Через несколько дней ты будешь полностью свободна.
Как холодно звучал его голос. У Вертраны в голове все перемешалось. Ей казалось, что она должна
«А как же вы?» — готово было сорваться с языка. Хорошо, что удержалась. Что за глупый вопрос? Лорду Конору плохо, очень плохо, а будет еще хуже.
— Зачем все… — тихо сказал он, не обращаясь ни к кому, кроме, возможно, жестокого рока, забравшего у него все, что дорого, и сам себе ответил: — Вот и выход.
Господин Ростран подошел к столу и принялся разбирать бумаги, то ли забыв про Вертрану, то ли ожидая, когда она уйдет.
А у Верты от ужаса похолодели руки. Лорд Конор ничего не сказал прямо, но нетрудно было догадаться, что он отказывается бороться. Все эти годы он держался на чистом упрямстве, на глупой и отчаянной надежде спасти дочь. Снова и снова выкарабкивался из ям и ловушек, поднимался из праха тогда, когда любой другой давно бы сдался. Но не теперь. Теперь лорд Конор будет ждать следующего покушения как избавления.
— О нет… — жалобно прошептала Вертрана, вытирая непрошенные слезинки. — Не нужно…
— Уходи, Вертрана! — ответил он сурово и добавил тише: — Он победил…
Вертрана встала, сердито схватила халат, дернулась было в сторону двери… и не смогла уйти.
Как удержать его в этом мире? Такого гордого, надломленного. Он не попросит о помощи, хотя сам никогда не отказывает в ней. Его не станет, а гадские сволочи вроде лорда Геронима, свиноподобного лорда Бетхора, бесхребетного лорда Ханка продолжат жрать, и спать, и производить на свет таких же никчемных отпрысков.
Вертрана краем глаза зацепила свое отражение в зеркале — стройное обнаженное тело, испещренное рунами. Закусила губу и вытащила шпильки из прически. Темные волосы пышной волной укрыли плечи.
Она просто уличная девчонка без рода и племени, дерзкая на язык маленькая дикарка. Манеры, над которыми бились преподаватели и классная дама долгие шесть с половиной лет, в минуту отчаяния слетели с нее, как конфетный фантик. И если жар юного тела — та цена, которая задержит лорда Конора хотя бы на один день, Вертрана будет рада ее заплатить.
Осторожно ступая, на цыпочках, она подошла к нему со спины. Только бы не оттолкнул. Вздохнув и задержав дыхание, обняла за плечи, ткнулась носом в лопатку. Верту колотила дрожь. Лорд Конор порывисто обернулся, их взгляды встретились. Серо-зеленые глаза были совсем темными, безнадежными, но все же в глубине всколыхнулось что-то живое. Сначала изумление, а потом гнев.
— Собираешься принести себя в жертву? — спросил господин Ростран зло и язвительно.
Руки Вертраны застыли, так и не коснувшись его груди. Но потом она даже обрадовалась: пусть
— Нет, — сказала она тихо. — Никаких жертв. Я просто хочу… тебя… напоследок… Корн.
Он отшатнулся, услышав это имя. Схватил ее за запястья, чтобы оттолкнуть, и…впился в ее губы.
Вертрана ощутила, как под кожей словно пробежал разряд молнии. То, что она принимала за действие рун, на самом деле было желанием, заложенным природой в живое, расцветающее девичье тело.
Губы оказались горячими, властными и в то же время нежными. Лорд Конор то заставлял следовать за собой, то отступал, приглашая Вертрану продолжать. Верта поднялась на носочках и обняла его шею, не позволяя отодвинуться и прервать поцелуй. Они лишь на мгновение выныривали, чтобы глотнуть воздуха, а потом снова, как с разбега, бросались в пучину чувства.
Вертана провела ладонью по ткани рубашки, на ощупь отыскивая застежки. Как их много, проклятие! Дернула за воротник, материя треснула, надрываясь. Градом посыпались пуговицы, дробно застучали по полу.
Она прижалась губами к его обнаженной ключице и почувствовала, как бьется под кожей вена.
— Корн…
Он вдруг весь содрогнулся от этой незатейливой ласки. Его сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот проломит ребра.
— Вертрана, ты…
— Не надо! Не надо ничего говорить!
Лорд Конор коснулся ее спины горячими ладонями, осторожно погладил, а потом сжал в объятиях. У Верты перехватило дух. Он поднял ее на руки и бережно опустил на кушетку.
Вертрана зажмурилась, облизнула саднящие, чуть распухшие от поцелуев губы. Сделалось и страшно, и сладко от предвкушения. Вертрана стояла на пороге нового, неизведанного, и была готова совершить этот шаг.
Лорд Конор осыпал поцелуями запрокинутое лицо, опущенные веки… Развел в стороны колени и накрыл ее тело своим жарким телом…
Мей говорила, что ей понравилась та первая и единственная ночь. Счастливица Мей. Вертрана уже потом подумала, что перенервничала: слишком многое на нее свалилось в тот день. Она не была готова к тому, что ощущения окажутся такими болезненными. Ей чудилось, что ее разрезают на две половинки. Это показалось таким обидным и неправильным! Только бы Корн не догадался, что ей больно.
Верта подавила стон, стиснула его плечи, прижалась щекой к щеке. Лорд Конор был осторожен, не торопился, гладил ее и целовал, а Вертрана задерживала дыхание и кусала губы.
Но, конечно, провести его не удалось. Он остановился и приник к ее груди, тяжело дыша. А потом снова коснулся губ уже без прежней страсти, но бесконечно нежно:
— Мы поторопились…
— Только не уходи… Не оставляй меня…
— Нет, не оставлю. Не оставлю.
Лорд Конор перекатился набок, обнял, баюкая в кольце рук, прижав хрупкое тело к своей вздымающейся груди. Вертрана устроила голову на его плече. Она чувствовала себя одновременно очень маленькой и совсем взрослой.
***