Инструктор над законом
Шрифт:
Борисыч вразвалку приблизился к машине и, отлепив от нижней губы беломорину, наклонился к открытому окошку.
– Привет, залетные, - хрипло сказал он, распространяя густой самогонный дух - опять же, традиционный.
– Вы, однако, минута в минуту. Уважаю.
– Садись, Борисыч, - сказал Квадрат, распахивая заднюю дверцу. Кончай трепаться, поехали.
Женщина, перегнувшись через спинку, убрала с заднего сиденья свою сумочку, и проводник с кряхтеньем и добродушными матюками, цепляясь за все прикладом ружья, втиснулся в машину. Он сильно хлопнул дверцей, защемив
– Ручку оторвешь, - предупредил его Квадрат.
– А ты не боись, - успокоил его проводник, - ежели что, так и новую купишь, не обеднеешь. Денежки-то мои у вас?
– На месте получишь, - не оборачиваясь, сказала женщина.
– Как всегда, значит, - не то удовлетворенно, не то разочарованно констатировал Борисыч.
– А много ли дадите? Надо бы таксу поднять инфляция, понимаешь, мать ее через семь гробов в мертвый глаз...
– И какая сволочь придумала средства массовой информации?
– ни к кому не обращаясь, с легкой горечью в голосе вопрошал Квадрат.
– Поднимем, поднимем, - пообещал он проводнику, - ты, главное, проведи как надо.
– Проведем в лучшем виде, - с готовностью откликнулся тот.
– Впервой нам, что ли? Давай, ехай, чего стал?
Машина осторожно двинулась по грунтовой дороге между двумя стенами леса, который в свете фар казался совершенно непроходимым. Несмотря на жару, дорога то и дело ныряла в глубокие лужи, объехать которые не было никакой возможности - лес подступал к грунтовке вплотную. По лобовому стеклу то и дело хлестали ветки, корявые пальцы сучьев царапали борта, а в воздухе мелодично звенели неисчислимые полчища кровожадных комаров. Один раз дорогу перебежал кто-то неразличимо-стремительный и довольно крупный, и женщина вздрогнула, с трудом подавив испуганный вскрик.
В редких просветах между ветвями над головой сверкали звезды, крупные, как шляпки шиферных гвоздей.
– Р-р-романтика, - мечтательно сказал Квадрат, посмотрев на звезды. Машину немедленно тряхнуло на ухабе, Борисыч ударился носом о ствол ружья и снова добродушно выматерился.
– На дорогу смотри, - скомандовала женщина, - романтик!
– Да чего на нее смотреть, - огрызнулся Квадрат, - все равно ухаб на ухабе. Хочешь, чтобы не трясло, летай самолетами Аэрофлота... Правда, там таможню по лесу не обойдешь, - подумав, добавил он.
Женщина промолчала. Ей было не до пререканий.
Чем ближе подъезжали они к условной линии, разделявшей два государства, тем сильнее становилось нервное напряжение и тем меньшее значение имело то, что говорил и делал ее спутник. Совсем скоро этот зануда вообще перестанет иметь какое-либо значение, если все пойдет как надо и если проводник не выберет какой-нибудь новый маршрут.
Борисыч, впрочем, и тут остался верен традиции, не считая нужным искать новый маршрут. Некоторое время в машине царило молчание, нарушаемое только репликами проводника, указывавшего, в какую сторону свернуть на очередной развилке.
Напряжение росло, и наконец даже толстокожий Квадрат почувствовал его.
– Что-то мне не по себе, - сказал он, внимательно глядя перед собой в рассеченную бледным светом фар темноту.
– Надо же, - насмешливо сказала женщина, - неужто испугался?
– Да нет, - досадливо дернул головой водитель, - не то. Просто такое чувство, будто что-то не так.
Женщина покосилась в его сторону с невольным уважением. Все-таки не стоило сбрасывать со счетов его бывшую специальность. Совсем недавно этот человек был майором госбезопасности, а это что-нибудь да значило. Он, похоже, обладал феноменальным чутьем на опасность. Впрочем, не таким уж и феноменальным, раз согласился на эту поездку и добрался почти до самого конца.
– Нервы, - стараясь, чтобы голос звучал спокойно, проговорила она, нервишки. Нервишечки.
– Да, ребяты, - подал голос с заднего сиденья Борисыч, - работенка у нас с вами нервная.
"Тоже мне, коллега выискался, - подумала она.
– С нервами".
– Направо ворочай, - сказал Борисыч через некоторое время. Квадрат послушно повернул и сразу же надавил на тормоз.
– Вот, блин, - в сердцах сказал он, - плакали наши денежки. Придется отстегивать. Эй, дед, - обернулся он к Борисычу, - это что, уже граница?
– Ни хрена не понимаю, - растерялся тот.
– До границы еще километров пять будет. Откуда ж они тут взялись? Навстречу машине шел, прикрываясь ладонью от света фар, человек в плащ-накидке, из-под которой виднелась форма латышского пограничника. Из-под правой руки у него выглядывало куцее рыло короткоствольного автомата.
– Латышские стрелки, мать их, - копаясь в бумажнике, пробормотал Квадрат.
– Бабки на дорогах отстреливают. Пограничник подошел, нагнулся, и отступив на шаг от дверцы, с твердым прибалтийским акцентом скомандовал:
– Всем выйти из машины! Таможенный и паспортный контроль.
– Слушай, командир, - начал Квадрат, - какой таможенный контроль, тут же Россия. Ты, браток, того.., заплутал малость.
– Всем выйти из машины, не меняя тона, сказал пограничник.
– Вы находитесь на территории Латвийской республики.
Прошу предъявить документы и вещи для досмотра.
– Старый козел, - сказал проводнику Квадрат, неохотно открывая дверцу.
– Хрен тебе, а не бабки. Таксу ему повысить...
– Ни хрена не понимаю, - как заведенный, повторял Борисыч, - не понимаю ни хрена.
Между тем из темноты на дорогу шагнули еще двое пограничников, недвусмысленно наводя автоматы. Пассажиры "москвича" вслед за хмурым Квадратом выбрались из салона в звенящую комарами ночную прохладу. У Борисыча сразу же отобрали ружье, которое тот безропотно отдал.
– Мужики, - сказал бывший майор госбезопасности Круглов заискивающим тоном, - давайте разойдемся по-хорошему...
Он снова полез в бумажник. Пограничник ждал, стоя с протянутой рукой. Взяв деньги, он посветил на них фонариком, кивнул, спрятал куда-то под плащ-накидку и вдруг спокойным и в то же время почти неуловимым жестом выдернул у Круглова из пальцев бумажник.