Инструктор по выживанию. Чрезвычайное положение
Шрифт:
– А кто же тогда стрелял? – решился задать вопрос Иван Михайлович.
– Не знаю. Инопланетяне, наверное, – Егор поднялся со стула и направился к двери, – ему лет тогда было так же, как мне сейчас, не намного больше. Пойду, у меня еще дел полно.
Старик бормотал что-то вслед, провожая Егора до дыры в заборе. Егор послонялся по участку, загнал велосипед в сарай, заглянул в баню. Дел-то и нет никаких, наврал он старику, чтобы поскорее разговор свернуть. И дождь, как назло, закончился. И от тишины жутко, хоть бы псина голос подала, так нет, молчит, когда не надо. Радио бы послушать, а оно в квартире осталось… В квартире. Егор направился к дому, переоделся, взял деньги и на всякий случай положил
– В город съезжу, – сообщил Егор выглянувшему на стук калитки Ивану Михайловичу, – из дома заберу кое-что и сразу назад.
– В аптеку зайди, – попросил старик, – от давления что-нибудь возьми.
– Хорошо, – согласился Егор и зашагал мимо обитаемых и заброшенных домов к пруду и дальше, через кладбище к остановке. Маршрутку он ждать не стал, попутка нашлась через десять минут. В компании не совсем трезвых рыбаков, возвращавшихся домой без улова, Егор добрался до города за пятнадцать минут. По дороге он все прислушивался к звукам, доносившимся из магнитолы, но за смехом и криками толком разобрать ничего не смог. Выскочил из «Нивы» на перекрестке перед светофором и рванул было к дому, но вспомнил про аптеку и двинул в другую сторону, к вокзалу. Там самое большое в городе скопище торговых центров, магазинчиков, палаток и прочих подобных очагов «культуры». И аптек среди них штук пять, не меньше, там и от давления средства найдутся, и от головы, и от сердца. Но первым делом продуктовый магазин надо посетить, не проходить же мимо, раз тут оказался.
Очередь перед входом волновалась, кто-то тянулся на носках вверх, кто-то стоял неподвижно или переговаривался с соседями. Егор постоял с минуту, присматриваясь к обстановке, и спросил мелкого насупленного мужичка с клетчатой кошелкой в руках:
– Что тут у вас? Почему не заходите?
– Закрыто, – сиплым голосом ответил тот, – полтора часа уже ждем.
Вот она, первая ласточка. Прилетела, подлая. Ушлые торгаши быстро сообразили, в чем дело, и сейчас переписывают ценники, и в какую сторону изменится стоимость продуктов, сообразить совсем не трудно. Егор протолкался через толпу и грохнул кулаком по металлической створке.
– Закрыто, закрыто! – дверь чуть приоткрылась, из щели смотрел недовольный, сильно помятый мужик в черной форме чоповца. – Валите, а то…
Договорить он не успел – Егор сгреб его за воротник и прижал щекой к стеклу.
– Учет? Инвентаризация остатков? – негромко спросил он и чуть сильнее сдавил ворот на шее охранника. Тот закашлялся, вытаращил глаза и хрипло зашептал в ответ:
– Да почем я знаю! С утра открылись, как обычно, а через час велели двери закрыть. Я ж просто охранник, – умоляюще смотрел он на Егора.
Он оттолкнул охранника назад, и тот, смешно взмахнув руками, улетел к другой двери. Та оказалась на фотоэлементах, услужливо открылась сама, и чоповец приземлился на задницу.
– Сволочи, – выругался кто-то за спиной, толпа начала расходиться, и Егор пошел следом за людьми. Он не торопился, шел медленно, осматриваясь по сторонам. Народу вокруг было слишком много, толпы людей бесцельно бродили из конца в конец привокзальной площади. И ни одного полицейского вокруг, ни одной патрульной машины. Или это у них в порядке вещей, когда сотни человек мечутся по ограниченному пространству в поисках еды и воды? И прочего, необходимого человеку для удовлетворения естественных потребностей. И все до единого магазинчика и мелкой лавчонки закрыты. Все, можно уходить, ловить здесь нечего. В аптеку тоже соваться бессмысленно, но это как раз ерунда, его запасов хватит на троих… Зато банк под охраной, на высоком крыльце перед закрытыми
Впереди и справа раздался резкий короткий крик, звон, и эти звуки произвели на толпу странное воздействие – почти спокойные, неторопливо проходившие мимо по своим делам люди вдруг словно очнулись от сна. Они дружно рванули в разные стороны, послышались крики, угрозы, где-то заплакал ребенок. Егор успел отскочить в сторону, к решетке ограды и убраться с пути толпы. Он постоял так немного, подпрыгнул, ухватился за край ажурной решетки и оказался над толпой. Все понятно – «инвентаризация» завершена, и кое-какие магазины уже открылись, но обычно полностью распахнутые двери теперь ограничились одной чуть приоткрытой створкой. Егор спрыгнул на асфальт и направился к одной из мелких лавочек, рядом уже собралась небольшая толпа. Через приоткрытую дверь выглядывала продавец в синем халате, высматривала что-то в зажатом в руке листке бумаги.
– Двести рублей! – выкрикнула она, и люди сдавленно охнули в ответ.
– Да чтоб ты подавилась! – заголосила оказавшаяся рядом с Егором бабка. – Сволочи толстомордые! Сама жри за такие деньги! – и, расталкивая толпу локтями, решительно потопала прочь.
– Что двести рублей? – тихо спросил Егор у стоявшей неподалеку женщины.
– Вода, бутылка полтора литра, – так же тихо ответила она.
– Давай! – крикнула другая покупательница, протиснулась вперед, сунула торговке пятисотку. Деньги исчезли в недрах палатки, оттуда же появилась обычная бутылка с газированной минералкой. – И сдачу! – потребовала женщина.
– Мелких нет, – был ответ.
– А ну отдавай деньги и забирай свою воду! – заверещала баба, но металлическая дверь палатки мигом захлопнулась. Тетка в бессильной злобе грохнула по ней несколько раз кулаком, вскрикнула от боли и, проклиная все на свете, пошла прочь.
Егор отошел в сторону. Дело было не просто дрянь – на его глазах происходило то, о чем он только слышал когда-то на лекциях или читал. Анархия – мать не порядка, а хаоса, в который, сам того не замечая, сползал город. «В гробу я все это видел», – Егор выбрался из толпы и зашагал прочь. Сейчас же забрать из квартиры приемник, еще кое-что по мелочи и сразу назад, в поселок. Егор сел в подъехавшую «Газель». Народу было немного, салон оказался почти пуст. В самом его конце, у задних дверей сидела заплаканная пожилая женщина с кучей сумок, два подростка лет по четырнадцать и чем-то жутко недовольный мужик с бородавкой на потной лысине. Егор уселся на свободное место, передал за проезд. Водитель усмехнулся при виде денег, повернулся к Егору.
– Ты чего, не видишь? – он ткнул пальцем куда-то вверх. – Или неграмотный?
Егор поднял голову – на стене салона висел криво пришпиленный свежеотпечатанный лист. «Стоимость проезда – сто рублей» – гласила черная жирная надпись на нем.
– Доплачивай, – вальяжно распорядился водитель и медленно отъехал от остановки.
Егор посмотрел на остальных пассажиров – пенсионерка всхлипнула, мужик с бородавкой отвернулся, подростки смотрели в окно.
– Кому не нравится – идут пешком, – весело прокомментировал водитель.
Егор вздохнул глубоко, обернулся назад.
– Останови, – вежливо попросил он.
– Пожалуйста, – водила резко надавил на тормоз, «Газель» будто вкопали в землю. Из рук женщины выпала сумка, по полу разлетелись упаковки лекарств. Один из мальчишек бросился помогать, подобрал несколько блистеров, передал пенсионерке. Егор привстал, схватил водителя за грудки, встряхнул, как нашкодившего щенка. Водила врезался затылком в стекло дверцы, попытался вырваться, но лучше бы он этого не делал – Егор рванул его на себя и приложил лбом о спинку переднего сиденья уже от души, с силой.