Инструктор по выживанию. Чрезвычайное положение
Шрифт:
– Ты что творишь, паскуда? Бесплатно повезешь, куда скажу, урод!
Егор говорил очень тихо, не орал, но чувствовал, как начинает дергаться край верхней губы – верный признак того, что оппонента надо либо отпускать, либо добивать. Егор еще раз как следует встряхнул зарвавшегося водилу, отшвырнул назад и услышал, как у того щелкнули зубы.
– Сдачу давай, – будничным ровным голосом приказал Егор, и отпущенный на свободу водитель, шмыгая разбитым носом, послушно отдал ему мелочь. – Всем, – коротко пояснил смысл первой фразы Егор и быстро посмотрел на замерших пассажиров. Мальчишка так и застыл, пригнувшись к полу с зажатой в руке яркой коробочкой, второй глупо таращился на Егора. Пенсионерка же, наоборот, одобрительно улыбалась, с победным
– Давай, давай, сволочь, – это встрял бородавчатый мужик, – чтоб тебе до дома не доехать, скотина!
Егор взял из рук водителя деньги, пересчитал, раздал, как кондуктор, сдачу.
– Все верно? – спросил просто так, для острастки.
– Да, верно, – подтвердили все, а женщина добавила:
– Благодарю вас, молодой человек. У вас редкий дар быстро и доходчиво объяснять людям простые вещи. Говорю вам это как заслуженный учитель. Вы педагог?
– Нет, к сожалению. Была попытка, но, увы, не прошел по конкурсу, – так же церемонно ответил Егор и, повернув вполоборота голову, скомандовал водиле: – Пошел. Без остановок до конечной.
«Газель» рванула с места и остановилась только один раз – у желтого павильона конечной остановки. Первыми из салона выскочили подростки, затем, сопя, выбрался мужик с бородавкой. Он галантно помог выйти из «Газели» пожилой женщине, Егор прикрывал отход. Он замешкался ненадолго, сорвал листок с ценой проезда, смял его и швырнул комок на переднее сиденье.
– Живи, сволочь, – попрощался он с водилой, тот попытался что-то вякнуть в ответ, но передумал. Егор выпрыгнул из салона, распрощался с пенсионеркой, направился к дому. На площадке – обычная куча гнили, только поменьше, и запашок не такой насыщенный, как неделю назад. Размышлять об особенностях диеты фанатиков-соседей было некогда, в квартире Егор первым делом включил телевизор и занялся сбором вещей.
– Столкновения с войсками и полицией произошли также и в других городах, где с сегодняшнего дня вводится чрезвычайное положение, – вещал с экрана бледный, с бегающими глазами ведущий, – напоминаем, что режим ЧП, в частности, подразумевает запрет на проведение собраний, митингов и демонстраций, шествий и пикетирований, а также зрелищных, спортивных и других массовых мероприятий; запрет на забастовки и иные способы приостановления или прекращения деятельности юридических лиц…
Дальше вместо сериала в эфир пустили старое, черно-белое кино о покорении целины. Егор вспомнил, что видел этот фильм в последний раз, когда учился то ли в пятом, то ли в шестом классе. Он положил в рюкзак приемник, найденные в шкафу на кухне батарейки и проверил краны. Надо же, какой сюрприз – есть горячая вода, и напор приличный.
– Наверное, медведь где-то сдох, – Егор перекрыл вентили воды и газа, выключил телевизор, выдернул из розетки шнур. Все, можно отчаливать, здесь его ничего не держит. Он вышел из квартиры, закрыл дверь и побежал по лестнице вниз, подальше от тухлого запаха плесени и разложения. На улице хорошо, свежо и прохладно – идет дождь, и под порывами ветра летят с берез и тополей желтые листья. «Вот и лето прошло», – Егор натянул на голову капюшон, поправил за спиной рюкзак и зашагал к остановке. Под крышей желтого павильона он оказался единственным пассажиром. Егор уселся на лавку, поставил рядом рюкзак и смотрел то на проносившиеся мимо машины, то вдаль, в ожидании маршрутки. Через сорок минут стало понятно, что так он далеко не уедет – быстро холодает, ветер и дождь усиливаются, а общественного транспорта на горизонте что-то не видать. Пришлось подниматься и выходить под колючую морось. Попутка нашлась минут через пятнадцать, и водитель «Соболя» первым делом проорал в приоткрытую дверь:
– Только до поста!
– Ладно, – согласился Егор и уселся рядом с водилой. До поста означало до пересечения дорог, где когда-то находился пост ДПС, а сейчас на его месте кто-то предприимчивый оборудовал АЗС. «Соболь» проехал по опустевшим с началом непогоды улицам города, промчался мимо гаражей на выезде, пустырь за ними и вырвался на простор. Водитель попался неразговорчивый, он вцепился в баранку обеими руками и не отводил взгляд от дороги. Обычный плотный поток машин шел в обе стороны, в Москву и обратно двигалось примерно одинаковое количество транспорта. Егор смотрел в сторону, на тоскливые мокрые деревья узкой лесополосы, на покрытое бурой травой поле за ними. Показался и проплыл мимо основательный, двухэтажный кирпичный дом за мощным, сложенным из кирпича забором, ворота и калитка наглухо закрыты, поблизости ни души. Загавкала где-то собака, и, судя по голосу, серьезная сторожевая псина, но «Соболь» был уже далеко. По краям дороги снова пошел березняк, машина съехала на обочину и остановилась.
Егор уже открыл дверцу, собираясь выскочить под дождь, но веселенький мотивчик из динамика магнитолы оборвался, раздались позывные радиостанции. И едва только стих последний протяжный звук, в эфире раздался голос диктора. Запись это была или нет, Егор определить не смог, да особо и не старался, просто слушал, не вникая в смысл произносимых за десятки километров отсюда слов:
– Сегодня в три часа утра Президент России скончался от полученных ран, не приходя в сознание. Врачи до последней минуты боролись за его жизнь, но оказались бессильны…
Пассажир и водитель молча переглянулись и дружно уставились на магнитолу, но выпуск новостей оказался краток, диктор пообещал держать уважаемых радиослушателей в курсе событий и пропал. Егор прислушивался к себе и понимал, что слова пролетели мимо, не задев его чувства и разум, не оставив следа, и не только потому, что не имели к нему никакого отношения. Он был готов к такому исходу, финал был просто отложен во времени и вот теперь состоялся.
– Счастливо тебе, – Егор расплатился с водителем, забрал рюкзак и спрыгнул на песок обочины. От перекрестка до поселка осталось километров семь или два – два с половиной часа ходьбы. Егор посмотрел на часы – половина второго, значит, дома он будет к четырем. «В баню успею», – от одной мысли о горячей воде стало теплее, да и дождик закончился. Егор перебежал дорогу, стороной обошел заправку с выстроившимися к топливораздаточным колонкам очередями машин и зашагал по обочине. Машины неслись ему навстречу одна за другой, из-под колес летели брызги воды из луж и ошметки грязи. Егор, как мог, шарахался в сторону, уворачивался от «душа», пару раз ему даже пришлось спрыгнуть в поросшую осокой и камышом канаву, чтобы пропустить караван огромных тяжелых фур. Последняя подняла такой фонтан грязи, что Егору пришлось отступить в лес.
Он остановился у двух сросшихся берез, посмотрел машинам вслед и на дорогу возвращаться не стал, пошел дальше по мокрым листьям и мху. Еле заметная тропинка вела вдоль трассы, но скоро ушла влево, в глубь леса, и Егор шел мимо деревьев параллельно дороге. Шум двигателей и раздраженных сигналов стал тише, его заглушал шум ветра в верхушках деревьев. Егор переступал через кривые, поросшие зеленым мхом корни елей, перебирался через небольшие завалы до тех пор, пока на пути не оказалось небольшое болотце. Топкое, с ржавой водой место пришлось обходить стороной, через березняк. Здесь было так тихо, что слышался шум капель по еще не успевшим опасть листьям, Егор втягивал в себя тревожные и острые запахи леса, как взявшая след гончая.
И не зря – один за другим ему попались четыре отличных крепких боровика. Егор срезал их, придирчиво осмотрел ножки и шляпки на предмет червивости, но продукт попался отменный.
– Суп сварю, с лапшой.
Егор срезал с орешника прутик, ободрал его и нанизал грибы, как на вертел. Скоро к белым прибавились два подберезовика, еще один Егор забраковал, но частично, взял только не тронутую червяками шляпку. После березняка пошел ельник, но не глухой и мрачный, а вперемешку с ольхой, и почти на самом его краю Егору попался пень, поросший молодыми опятами. Пришлось останавливаться, искать в рюкзаке пакет и складывать в него срезанную добычу.