Инструменты взаимодействия

Бейли Тесса

Что-то грызло Уэса изнутри, но он не мог толком сказать что.

Он сел на диван рядом с Лаурой, пытаясь сосредоточиться на чтении своей Джуди Муди, но Бетани продолжала привлекать его внимание к тому, как она суетилась взад и вперед на кухне.

Она была в своей стихии, раскладывала шоколадные конфеты на тарелке и зажигала свечи. Ее волосы были собраны наверх, в ушах поблескивали бриллианты. На ней было какое-то обтягивающее черное платье с одним плечом, открывавшее ее ноги. Исчезла женщина, которая в тот день была заляпана краской в спортивных штанах. Она была так красива.

Он едва слышал собственный голос из-за учащенного сердцебиения. Однако ее нервы тоже были напряжены, и это было невозможно игнорировать.

Он провел достаточно исследований, чтобы знать, что, если назначенный судом посетитель не одобрит дом как подходящее место для Лауры, они потенциально могут обжаловать решение и попробовать еще раз. Он собирался довести дело об опекунстве до конца, так или иначе. Это не то, что его беспокоило. Это была Бетани. Их отношения были такими новыми, и хотя она стала более расслабленной и чувствовала себя более комфортно, он все еще мог чувствовать ее временную панику, когда их очередная жизненная ситуация превращала ее в рыбу, вытащенную из воды.

Возможно, она все меньше и меньше беспокоилась о том, чтобы быть идеальной, но эта целеустремленная интенсивность, которую она вкладывала в сегодняшний вечер, напомнила ему о прежней Бетани. Он боялся, что если они потерпят неудачу, ее старая неуверенность может снова вырваться наружу.

Тревожное чувство внутри подсказывало ему, что сегодняшнее решение может пробить брешь в центре того, что они построили. Неужели он оказал на нее слишком сильное давление? Он был тем, кто сказал, что они будут действовать медленно. Может быть, ему следовало найти квартиру для себя и Лауры, пока они с Бетани становились крепче?

Так же быстро, как его тревоги поднялись на поверхность, он запихнул их обратно. В этом доме было достаточно места только для одного нервного человека, и он уже решил, что это не может быть он. Ему нужно было все время демонстрировать уверенность, пока Бетани не будет уверена, что он всегда будет рядом.

До тех пор и столько, сколько ей было нужно, он будет валуном без единой трещины.

Раздался звонок в дверь, и Лаура подняла голову.

— Это они, что ли?

Его объяснение для нее звучало так: в городе возникли подозрения, что дом Бетани, это ледяной дворец, замаскированный магией. Кто-то должен был прийти и подтвердить, что никаких махинаций не происходит.

— Да, это они. — Он поднялся с дивана и поднял племянницу на ноги. — Почему бы тебе не пойти и не взять одну из тех шоколадок, которые приготовила Бетани? После этого вымой руки.

— Хорошо!

Лаура убежала, а Уэс глубоко вздохнул, направляясь к выходу и встречая Бетани перед дверью. Она сжала его руку и отступила назад, чтобы он мог открыть ее, открыв взгляду худощавую женщину лет шестидесяти со скрещенными на груди руками и без малейшего намека на улыбку на лице. И снова Уэс ощутил этот зловещий щелчок в животе.

— Дом Дэниелса и Касла?

— Да, — радостно сказала Бетани. — Пожалуйста, входите.

Женщина бесцеремонно вошла в дом, ее взгляд, казалось, останавливался сразу на всем.

— Меня зовут Паула. — Она достала визитную карточку из кармана пиджака и протянула ее Уэсу. — Просто проводите свой вечер нормально, пожалуйста. Мне не нужна экскурсия с гидом. Я сама осмотрюсь.

— О,

хорошо, — запинаясь, сказала Бетани. — Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Кофе?

— Нет, спасибо, — ответила Паула, уже проходя мимо них.

Уэс подошел ближе к Бетани и взял ее за руку, но теперь она была липкой, тогда как раньше была теплой.

— Проходите почитать вместе с нами. Все будет хорошо.

Ее улыбка дрогнула.

— Все будет хорошо. Я знаю.

Уэс не слышал ни слова из истории, которую он читал Лауре в течение следующих пятнадцати минут. Он слышал только методичные шаги, раздававшиеся по дому, входя и выходя из комнат. Лаура нашла удобное местечко под мышкой Бетани и начала клевать носом, и казалось, что ничего плохого случиться не может. Как мог быть какой-то негативный исход, когда его племянница была более расслабленной, чем он когда-либо? Бетани прямо на его глазах медленно, но верно превращалась в человека, который мог смеяться, когда тесто для блинов шлепалось на землю, и который не возражал против громких мультфильмов. Она была чертовски экстраординарной и именно такой женщиной, которую Лаура могла бы принять в своей жизни, до и после возвращения ее матери — и он верил, что его сестра когда-нибудь вернется.

Не было лучшего места для его племянницы, и Бог свидетель, он нигде больше не хотел быть, чем прямо здесь, с этой женщиной, которой отдал свое сердце.

Так почему же его пульс стучал все быстрее и быстрее в ушах?

Он понял это, когда Паула вернулась со своей экскурсии по верхнему этажу. Один взгляд на ее осунувшиеся черты лица, и он все понял.

— Могу я поговорить с вами снаружи, пожалуйста?

Бетани вскочила на ноги так быстро, что чуть не потеряла равновесие, но Уэс вовремя поймал ее за руку и повел вокруг дивана к входной двери. Он был благодарен за тихое похрапывание, доносившееся от Лауры, потому что не хотел, чтобы она услышала плохие новости, которые, очевидно, ожидали их. Это уже ударило его, как ломом в живот, и вызвало отголоски онемения. Почему?

— Мне очень жаль, что приходится это говорить, — нерешительно начала Паула. — Я не хочу, чтобы вы думали, что это плохое отражение вас самих или вашего дома, но, изучив обстановку, в которой живет Лаура, я не могу рекомендовать это как подходящее жилое пространство для ребенка ее возраста. Либо она только недавно переехала, либо не было сделано никаких приспособлений, чтобы сделать этот дом дружелюбным для детей. Это похоже на демонстрационный зал дизайна интерьера. На самом деле, я нахожу этот дом холодным. — При этих словах Бетани вздрогнула, а Уэс закрыл глаза. — У вас будет возможность обжаловать это решение, и меня могут отправить обратно на еще одно посещение, но пока… Я рекомендую приостановить временное опекунство.

Уэс не расслышал продолжения, потому что был слишком занят, наблюдая за лицом Бетани и ощущая раскрывающуюся рану внутри своей груди. И он не мог не захотеть схватить Бетани за плечи и встряхнуть ее.

Не закрывайся от меня сейчас, когда ты мне нужна.

Но было уже слишком поздно. Он мог видеть это очень ясно. Ее хрупкая улыбка и отстраненное выражение лица уже заняли свое место, став маской, скрывающей то, что она на самом деле чувствовала по поводу этой неудачи.