Интеллектуальный слой в советском обществе
Шрифт:
номер один” в деятельности молодых инженеров назвали отвлечения их на посторонние дела, не требующие инженерной
квалификации (365). Эта политика в полной мере касалась и студентов. Помимо “базово-колхозной” повинности, отнимавшей в
некоторые вузах до четверти и даже трети планового учебного времени, и обязательной летней работы в стройотрядах, все
настойчивее становились требования привлечь их к труду и критика “бытующего мнения, будто студент дневной
обязан все свое время посвящать учебе” (366).
2. Советская интеллигенция как социальный слой.
Поскольку идея "превращения всех людей в интеллигентов" и упразднения интеллигенции как особого слоя неизменно продолжала
владеть умами советских идеологов, рост численности интеллектуального слоя пропагандировался и обосновывался на всех этапах
истории советского общества. Типичным примером тезиса "через количественный рост интеллигенции - к уничтожению ее как слоя"
может служить название раздела одной из защищавшихся в 60-е годы диссертаций: "Дальнейший рост сельской технической
интеллигенции - условие соединения умственного и физического труда" (367). Утверждалось, что "путь к стиранию различий между
работниками умственного и физического труда идет не через "свертывание" слоя интеллигенции", а, наоборот, через "возрастание
численности и доли в населении работников умственного труда" (368). Некоторые, правда, видели "противоречие" в том, что
"молодежь, имея высокий общеобразовательный уровень, стремится заниматься умственным трудом, в то время как народное
хозяйство нуждается еще в физическом труде, в т.ч. неквалифицированном" (369). В 70-е годы получило распространение мнение о
том, что "научные предположения исходят из объективного процесса постепенного перехода к новой структуре занятости населения
(вместо индустриальной модели - "научно-техническая") с более важным местом научной и организационно-управленческой
деятельности. Учеными уже высказано предположение, что с этой сферой будет связано до 40% лиц, занимающихся общественно-
полезным трудом" (370). Некоторой части слоя предсказывалось более быстрое исчезновение: "Судьба интеллигенции хорошо
известна:... интеллигенция останется особой прослойкой впредь до достижения самой высокой стадии развития классового общества.
Иная судьба у служащих - неспециалистов. Те из них, кто занят в сфере учета, станут либо рабочими (операторами счетной техники),
либо интеллигенцией" (371). Предполагалось, что сначала будет вытеснена сфера непроизводственной деятельности интеллигенции, "а
на стадии комплексной автоматизации вся
авторов выражался предельно откровенно: "Уже в обозримом будущем общество будет расширять высшее образование до такого
уровня, когда всякий, кто ощущает потребность в научных знаниях, в высшей квалификации, сможет ее удовлетворить. На
современном этапе люди с высшим образованием обладают еще определенными преимуществами в смысле общественного престижа.
Отсюда у части молодежи и известный утилитаризм в подходе к образованию. По мере расширения круга лиц с высшим образованием
такой утилитарный подход постепенно отживает" (373).
Особый энтузиазм у ревнителей "стирания граней" вызывало появление и расширение слоя так называемых "рабочих-интеллигентов" -
лиц с высшим и средним специальным образованием, занятых на рабочих должностях. Это уродливое явление, порожденное
извращенной системой зарплаты и огромным перепроизводством специалистов (при том, что многие должности ИТР, в т.ч. и
действительно требующие высшего образования, были заняты "практиками"), и ставшее, пожалуй, наиболее красноречивым
свидетельством деградации интеллектуального слоя в советский период, почиталось, однако, основным достижением советской
социальной политики. Именно в этом слое виделось советским идеологам воплощение грядущей социальной однородности общества,
"живые зачатки слияния в исторической перспективе рабочих класса и интеллигенции".
Основным центром теоретического обоснования этого явления был Свердловск: именно там во второй половине 1960-х годов стали
защищаться диссертации по "рабочим-интеллигентам", сближению интеллигенции с рабочим классом и колхозным крестьянством и
т.п. Один из представителей этой "школы" писал, в частности, что "перемещение специалистов на рабочие места с течением времени
будет все более и более необходимым и поэтому выражал несогласие с "встречающимися еще утверждениями, будто всякое
перемещение специалистов на рабочие места есть растрата образования, а, следовательно, и государственных средств" (374).
Советских идеологов чрезвычайно радовало, что значительное число рабочих имели высшее и среднее специальное образование:
"Рост числа техников, а часто и инженеров на рабочих местах, обусловленный требованиями НТР, ведет к усложнению
производственной структуры рабочего класса за счет повышения в нем доли профессий, требующих инженерно-технических знаний.