Интерконтинентальный мост
Шрифт:
Григорий Окотто был родом из соседнего селения Инчоун. Его родичи переселились в Уэлен, и поэтому Иван Теин знал, что сегодня в селе будет много разговоров по поводу выступления земляка.
— Как известно, — сказал Окотто, глядя прямо на Ивана Теина, будто разговаривая только с ним, — в конце прошлого века и в начале двадцать первого общая численность населения Чукотки снизилась, хотя коренных жителей стало вдвое больше. Снижение произошло за счет механизации горных работ, вследствие замены людей промышленными роботами на тяжелых работах там, где человеку быть противопоказано — под землей, под водой, на открытом воздухе в сильный мороз. Увеличение численности населения — явление радостное для небольших народов — чукчей, эскимосов и эвенков, искони живущих на Чукотке. И все же главное в том, что возникло качественно новое поколение: здоровое и высокообразованное. Из книг и старых кинофильмов, которые иногда демонстрируются по двадцать седьмому каналу телевидения, вы знаете, что еще в конце прошлого века на здоровье местного жителя существенное влияние оказывали дурные привычки — курение, употребление алкогольных напитков, пренебрежение спортом и физическими упражнениями. Все это давно отошло в прошлое, и победа над вредными привычками обеспечила появление нового, здорового поколения советских людей, которые по праву могут называться людьми коммунистической эпохи. Строительство Интерконтинентального моста и вовлечение жителей Чукотки в активную международную жизнь, увеличение населения за счет приезда рабочих приведет к тому, что несколько изменится качество жизни на Чукотке. Конечно, как это всегда бывает на больших стройках, многие, кто сегодня строит мост, останутся на постоянное жительство у нас. Мы этому только рады. У нас уже живет второе поколение строителей БАМа, продолживших железную дорогу до мыса Дежнева. Это все явления позитивные… Но возникают другие проблемы. Видимо, нам придется переходить на промышленное разведение морских зверей — китов, моржей, тюленей. Мировой опыт уже имеется. И мы должны его освоить. Это будет трудная перестройка, и я бы даже сказал — мучительная. Да, мы возродили древние способы охоты на морского зверя. Этим помогли сохранению и возрождению животного мира Арктики. Но нельзя жить в прошлом и делать вид, что мы в будущем. Есть рекомендации и исследования наших ученых, наших земляков и сородичей из многих научных центров…
То, что выступление Григория Окотто передавала первая московская программа, да еще в разделе важнейших новостей, означало, что ему придается большое, общегосударственное значение.
Первым в кабинете Ивана Теина появился Роман Эйнес. Он сегодня не ушел на охоту: дежурил на ветроэнергетической установке. По образованию Роман был инженером-механиком, но больше всего на свете любил морскую охоту и свою небольшую слесарную мастерскую, где проводил все свободное время, изготовляя какие-то хитроумные приспособления по заказам разных фирм, изготовляющих особо точные приборы и механизмы. Метелица говорил Ивану Теину, что руки Романа Эйнеса воистину золотые и он может сделать то, чего ни одна машина не умеет.
— Вы, конечно, слышали? — спросил Роман, усаживаясь в кресло.
— Слышал…
— Китовые фермы! — с усмешкой произнес Эйнес. — Где мы будем пасти стада китов? Растопим льды в Мечигменской губе?
— Помнишь принцип старого Гонома? — с улыбкой спросил Иван Теин.
— Знаю! — махнул рукой Эйнес.
«Принцип старого Гонома» возник в книге писателя Евгения Таю. Его любимый герой Гоном питал пристрастие к афоризмам, среди которых был и такой: «Никогда не думай о том, о чем должен думать другой».
— Это касается нашей жизни, а точнее, нашего образа жизни, — сказал Эйнес. — Это черт знает чем может кончиться!
— Почему? — пожал плечами Иван Теин. — Старый Уэлен останется, по-прежнему будешь ходить на охоту… А наряду со всем этим будем развивать то новое, о чем говорил Григорий Окотто.
— Не уживемся! — решительно сказал Эйнес. — Поглотят, съедят нас эти фермы, промышленное производство моржей и тюленей. Японцы этим давно занимаются.
— Вот видишь! А чем мы хуже японцев?
— Японцы есть японцы, а чукчи и эскимосы есть чукчи и эскимосы, — ответил Эйнес. — То, что им подходит, может не подойти нам. Мне, например, эта идея с самого начала не нравится.
— А другим? Если другим понравится?
— Ну, не знаю, — развел руками Эйнес. — Кому исконное, свое может стать чужим? Я наслышан и начитан о злоключениях соседей. Вот вроде бы у них все есть: новый остров, новое селение, новые дома и даже на будущее обеспечены. И что же они, счастливы?
— Не нам судить об их жизни, — вздохнул Иван Теин.
— Опять старый Гоном? — усмехнулся Эйнес. — Но знать-то все равно знаем. И о том, как едва не погиб старик Майна, и о внутренних распрях в селении.
Со вторым рождением Адама Майну поздравил чуть ли не весь мир: все информационные агентства передали новость о чудесном спасении старого эскимоса при атомном взрыве. Сообщение о том, что на острове, возможно, находится Майна, поступило в Администрацию уже после взрыва. Спасательная команда с чувствительными детекторами-искателями тотчас направилась на остров. Старик лежал на глубине полутора метров под скальными обломками. Рухнувшая крыша и камни образовали над телом старика подобие вместительного склепа, под сводом которого было еще достаточно воздуха, чтобы дождаться спасателей. Адама Майну показали по телевидению. Старик спокойно заявил о том, что в скором времени надеется навсегда вернуться на Малый Диомид, а пока отправляется на обследование в больницу.
История со стариком едва не стоила поста Хью Дугласу. Но все обошлось, и чудесное спасение старика посчитали даже добрым предзнаменованием. Любители символов, высказали пожелание, чтобы знаком Интерконтинентального моста был утвержден профиль Адама Майны, выпущены почтовые марки и сувенирные медали. Самого Адама после больничного обследования торжественно провозгласили Хранителем острова Малый Диомид и покинутого селения Иналик. Предложили новый дом с набором удобств двадцать первого века, но старик пожелал поселиться в старой хижине.
Эйнес некоторое время наблюдал за мелькающим на цветном экране изображением, потом медленно повернулся к Ивану Теину.
— Ведь и вы чувствуете беспокойство и тревогу, но почему все это держите про себя — непонятно.
— Именно поэтому и молчу, — откровенно признался Иван Теин.
— Когда я, — задумчиво начал Эйнес, — после учения вернулся на Чукотку, в родной Уэлен, мне казалось, что и впрямь пришло безоблачное время для человека. Так и было! Но вот с годами к этому чувству начала примешиваться тревога: останется ли все так как есть или что-то изменится? До начала строительства моста мне казалось, что в Уэлене в обозримом будущем больших изменений не ожидается. Ведь даже строительство железнодорожной магистрали — Полярного БАМа — не внесло в образ нашего существования никаких изменений. То есть изменения были и есть — еще более повысилось качество жизни, появилась возможность заниматься охотой и даже возродили древний Уэлен… А что дальше? И вот это самое — что дальше — началось и подступило к порогу нашего дома.
— Но мы должны сделать так, чтобы и в этих условиях сохранить единственное и неповторимое, что дорого нам самим, что было изобретено арктическими народами. Ведь согласитесь, что новой формой разведения морских животных, таких, как моржи, киты, тюлени, должны заниматься сами северные жители, — Иван Теин говорил медленно, как бы размышляя вслух.
— Все это, может быть, и так, но все-таки, — вздохнул Эйнес.
В комнату решительно вошел директор хозяйственного объединения «Уэлен» Александр Вулькын. Правда, люди его называли просто, по-старому — директором совхоза. На его лице играл румянец, и на крыльях широкого носа поблескивали бисеринки пота.
— Прошу прощения за опоздание, — виновато произнес он. — Заигрался.
Александр Вулькын был заядлым спортсменом и каждое утро играл в волейбол в большом сельском спортивном клубе.
— Что-то происходит с подачей горячей воды с Гылмимыла, — сообщил он.
Уэлен отапливался горячей водой, извлекаемой из подземных источников.
— А что такое? — спросил Иван Теин.
— Температура скачет.
— Это все от взрывов, — заметил Эйнес. — Они Вроде бы и незаметны, но могут сместить глубинные пласты и задержать выход горячей воды.