Интернат (Женщина-апельсин - 2)
Шрифт:
– А других женщин не было?
– Других не было. Узнаете эту женщину?– спросил русский, перестав улыбаться.
– Нет. Впервые вижу. Не узнаю, - он задержал руку санитара, подождите, можно посмотреть дальше?
– Не стоит, уважаемый, - твердо сказал обаятельный русский, - кроме головы, ничего не отрезано, руки и ноги в порядке, - перечислял он монотонно.– Женщина обнаружена босой, приехала к особняку на огромном "кадиллаке", машина принадлежит известному в Стамбуле адвокату,
– Не узнаю, - подавленно сказал Хамид.
– И сумку не узнаете?– вкрадчиво и тихо спросил русский.
Хамид посмотрел в его лицо долгим спокойным взглядом.
– С кем я разговариваю?– спросил он тоже тихо.
– Василий Денисов, служба разведки ФСБ России, - представился русский.– Документы я могу показать вам в машине.
– В какой машине? Какой разведки?– не понял Хамид.
– Я хотел бы поговорить с вами, в моей машине удобно.
– Нам не о чем говорить.– Хамид решительно направился к дверям.
– Не хотите в машине, давайте здесь, у меня к вам несколько вопросов по поводу Федора Самохвалова, убитого у вас в доме. Я попрошу всех выйти, это ненадолго.– Он опять чуть улыбнулся.
– Две минуты, - сказал Хамид.
– Какие проблемы! Дело в том...– Денисов чуть замялся, словно подбирая правильно слова.– Я молодой сотрудник, - сказал он вдруг невпопад, - но дело это мне представляется запутанным. Вот, к примеру, что мы нашли на шее убитой женщины...
Хамид помедлил, но подошел к выдвинутому ящику.
– Посмотрите, - предложил Денисов, наклонившись и поманив Хамида рукой.– Как вы это объясните?
– Что?– Хамид наклонился пониже, рассматривая чуть кривой отрез на уже отмерших тканях.
– Что частей всего две? А не шесть?– спросил его русский и схватил за ухо.
Хамид только подносил, скривясь, руку к голове, а русский уже сделал молниеносное движение, уху стало горячо. Хамид сначала ничего не почувствовал, только увидел, как на мертвое лицо женщины брызнула струя крови.
Он приложил руку к пустому месту. Еще не веря, Хамид прижал ладонь сильней к тому месту, где только что было его ухо, и тут же почувствовал резкую сильную боль.
– Ах ты гаденыш!– закричал он.– Что же это ты сделал?– Хамид шагнул к русскому, тот, спокойно улыбаясь, показал ему отрезанное ухо и положил его на рассыпанные медные волосы. Потом медленно и с любовью провел пальцами по лезвию небольшого ножа.
– Я тебе, уважаемый, ухо отрезал. Ты не выполнил договор и убил совсем не ту женщину.
Хамид
Через несколько секунд в комнату вбежала Лиза, держа двумя руками пистолет.
– Уже ухожу! Уже ушел!– радостно улыбаясь, сообщил ей Василий Денисов, показывая пустые руки и медленно подходя к двери.– Твой хозяин так расстроился, что не выполнил обещанного, представляешь, ухо отрезал себе от позора! Восток, что с него возьмешь?! Пусть, говорит, мое ухо похоронят с этой бедной девушкой, сердечный!
– Лиза!– крикнул Хамид.– Дай мне платок, в конце концов!
Никитка удивленно смотрел на скривившегося Хамида, залезающего боком в машину. Лиза рванула с места, Никитка навалился, падая, на Хамида, тот взвыл, прижимая к голове окровавленный платок.
– Что случилось?– Никитка показал жестом себе на ухо.– Это она там, скажи, это
Она?
– Оторви мне подол, - спокойно приказала Лиза.
– Какой по-подол, ей-Б-б-богу?
– Оторви мне подол на платье! До больницы еще минут десять! Он истечет кровью.
Никитка трясущимися руками рвал платье, хлопок трещал, но шел хорошо.
– Я убью твоего отстрельщика... Я его так убью! Я пока не придумал...– пробормотал Хамид я потерял сознание.
***
Отстрельщик сел в самолете рядом с красивой и желтоволосой, а хохлушка села перед ними. Он пил коктейль и косился на коленки соседки - коленкам не хватало места.
– Как вас зовут?– спросил он.– А то неудобно, лететь вместе почти три часа.
– Далила, - сказала она грустно.
– Виктор, - сказал отстрельщик.– В Москву?
Далила кивнула молча и закрыла глаза, выпрямившись поудобней в высоком кресле.
Отстрельщик смотрел на длинные кисти рук. Безупречной формы пальцы лежали расслабленно, не выделяясь суставами и к ногтю уменьшаясь с необыкновенностью, которую он видел только на картинах старых мастеров. Он думал, что такой формы пальцев не бывает. И вдруг вздрогнул. Он так дернулся, что Далила открыла глаза и посмотрела на побледневшего соседа.
– Вам плохо?– спросила она.
– Да... Нет... Извините, мне надо выйти.– Он с трудом пролез мимо ее коленок, ему стало душно, на лбу выступил пот.
В туалете он бросил сумку на пол, облился холодной водой и, как человек, привыкший ко всяким неожиданностям в работе, уговорил себя успокоиться и все хорошо вспомнить.
И он вспомнил.
Женщина вырубила двух полицейских, ударив одного известным ему приемом - напряженными пальцами в горло.
Она не смогла бы этого сделать, если бы у нее были длинные ногти.