Интернат (Женщина-апельсин - 2)
Шрифт:
– Что это?– спросила, сглатывая и обхватив рукой резко заболевшее горло.
– Вы сами просили гроб из хорошего дерева, - тихо и проникновенно говорил ей грустный клерк.– Это все - у, е., то есть условные единицы. Опять же погодные условия, если вы найдете место на кладбище, а если кремирование - это дешевле.
– А, ну да...– Ева встала и выпотрошила все из мужской ручной сумки, ее дал поносить
Козлов взамен двух огромных баулов, набитых турецким
Пересчитав все свои у, е., она извинилась, вышла на улицу и обшарила еще раз карманы и рюкзак Далилы. Далила проснулась, схватив ее за руку.
– Мне нужна целая куча у, е., - сказала Ева, напрягая вдруг севший голос.– Я не знала, что это столько стоит!
– Что "это"?– Далила спросонья не понимала, где она.
– Зарыть в могилу. Давай все, что у тебя есть, и побыстрей, у меня, по-моему, температура.
– Я пойду с тобой.– Далила вздохнула и потянулась.– Сколько надо?
– Я боюсь говорить, но если бы исполнительный Гнатюк не забрал у меня доллары из кухни, нам бы вполне хватило. Тем более что это были деньги Казимира.
В конторе Ева сразу села, предметы теряли свои очертания, поэтому она сначала ощупала высокий стул.
– Оставь обязательно на хорошую бутылку!– зашипела она и схватила Далилу за руку, когда та отсчитывала деньги.
Далила забрала одну бумажку обратно и расписалась не меньше семи раз.
Таким образом они оплатили пятьдесят процентов заказа.
– Позвольте вам предложить, - клерк осмелился совсем чуть-чуть, почти незаметно улыбнуться, - немного коньяку, у нас есть на такой случай.
Он достал початую бутылку и налил две красивые стопочки.
– А аспирина у вас нет?– спросила Ева.
– Нет, только валерьянка, - загрустил похоронный мальчик.
Ева посмотрела на Далилу.
– Ты пей, - сказала Далила, - я поведу машину.
И Ева выпила половину того, что было в бутылке, из горлышка.
Она вполне сносно дошла до дверцы машины, но не смогла открыть ее.
– Алкоголичка!– Далила втолкнула ее на заднее сиденье, потом затолкала ноги.– Не вздумай отключиться, скажи, куда ехать?
– К Казимиру, - сказала Ева, - блинчики с маринованными улитками, чернослив, начиненный свининой, в сахарной пудре...
– Я плохо помню, где это, я там была только раз, не засыпай!
– Я очень давно не ела. Я помню у адвоката салат из чего-то морского, но с ним мне не повезло, я его сблевала на китайца в ванной. Езжай по кольцу, потом у "Ударника" под мостом.
– Не молчи, - Далила обеспокоенно обернулась, - говори, говори!
– Этому китайцу, - послушно забормотала Ева, - ему вообще со
– Зачем?– Далила еще раз оглянулась.
Ева лежала на спине, согнув ноги и выставив перед собой руки. Она делала руками такие движения, как будто ловила залетавшие в машину отблески вечерних фонарей.
– Ну, мне Козлов рассказывал, как досматривают наркокурьеров. Самое обидное знаешь что?
– Что это был крахмал, - убежденно сказала Далила.
– Нет. Я этого Грустного Оленя так здорово уложила! Одним приемом! Стала гордая-гордая, думала, что я уже воин. Волкова вспомнила, учителя. А китаец совсем не умел драться, представляешь, ну совсем! Разве такое может быть? Японец - и не дерется! У этого адвоката прихожая как раз восемь метров от стены до стены. Он не верил, что я попаду с такого расстояния в муху.
Далила быстро вышла из машины на светофоре и сгребла налипший на ветровое стекло снег.
– У тебя белая горячка, - сообщила она, садясь, запыхавшись, за руль.
– Почему?– Теперь Ева мотала быстро-быстро головой из стороны в сторону, прищурив глаза. Слепившие ее фонари тогда сливались в один дрожащий поток золота, раскручиваясь на поворотах картинками калейдоскопа.
– Ты что-то бормочешь про козлов.
– Козлов - классный мужик, - кивнула Ева.
– Или про оленей.
– Это имя такое - Грустный Олень! Я и выпила всего ничего, просто у меня температура. Мы едем в квартиру Казимира.
– Я поняла, - кивнула Далила, - неплохая мысль, если у него никто не живет.
Она въехала в заснеженный маленький двор. Подъезд Далила помнила. Ева прошла несколько шагов и повисла на ней.
– Какой этаж?– Далила чувствовала, что Ева с каждым шагом тяжелеет.
– Третий.
Перед дверью, обитой красным дерматином, Далила прислонила Еву к стене и стала копаться в рюкзаке.
– Какой кошмар!– обреченно просипела Ева.– У меня нет отмычки! Что же мы будем делать? Я плохо соображаю. Найди шпильку!
– Может, тебя устроят ключи?– Далила зазвенела тремя ключами на большом кольце.
– Нет, ключами нельзя, можно повредить замок, не делай этого, слышишь?!
– Но это ключи Казимира.– И Далила широко распахнула дверь.
Ева побрела по квартире, держась за стены.
– Одна кровать, - сообщила она через пять минут, - куча денег в секретере стола и письмо для меня.– Она обмахивалась конвертом.– Еда есть?