Интернат (Женщина-апельсин - 2)
Шрифт:
Саксофон взвыл сразу, Далила дернулась и охнула, мужчины прижались подбородками к скрипкам, и, когда саксофон затих, ударили "Турецким рондо" по снежному пространству между небом и землей, между душами и бренными останками покоящихся в вечном оцепенении.
– Сюда! Сюда!– кричал из оград и надгробий черный беспокойный жук, размахивая рукой.
***
Седой скрипач в богатом камзоле и раздутых шароварах до колен подмигнул Далиле, проходя мимо. Он притопывал тупоносой туфлей с огромным бантом.
Последней шла
Вытирала со щек особенно колючие снежинки махровой рукавичкой. Поверх длинного пальто до пят с меховой отделкой на спине лежала золотая пушистая коса. Она задержалась возле Евы, зацепившись за ее лицо спокойным глубоким взглядом, чуть поклонилась.
– Идемте, уже музыканты приехали, - заметив, что Ева смотрит удивленно, уточнила:
– вы Федю пришли проводить?
Теперь Ева уцепилась за рукав куртки Далилы. Она поняла, что хоронят Федю Самосвала.
Наталья пожала плечами и ушла, оглядываясь.
Из автобуса вытащили гроб с Казимиром.
Могилы Казимира и Феди разделялись двумя проходами. Стоя у открытой ямы, Ева пританцовывала от холода под веселого и торжественного Моцарта. Носильщики спешили, гроб спускали быстро и молча. Напротив разноцветная толпа заливала под музыку водкой яму для Феди.
Чисто и пронзительно запела женщина, потом опять играли скрипки.
Далила первой бросила комья земли, толкнула плечом оцепеневшую Еву.
Казимира быстро и как-то судорожно зарыли замерзшие носильщики, а возле могилы Феди только начались торжественные речи.
Ева с Далилой пошли к дороге. Разглядывая быстрым профессиональным взглядом шоферов в некоторых иномарках, Ева вдруг чертыхнулась, остановилась и вернулась к одной из машин.
На заднем сиденье пытался спрятаться, отворачиваясь, свободный художник Стас Покрышкин.
– Это же ты!– воскликнула Ева в его кислое лицо, когда он опустил стекло.
– Оправдан!– Стас нервничал.– Оправдан, совершенно невиновен.
– Ну, так уж и совершенно. Чего сбежал тогда?
– Я по личным мотивам уехал из страны. Искал себя. Накапливал вдохновение.
– И что ты делаешь на похоронах, накопив вдохновение?– Ева стояла наклонившись к открытому окну. Пританцовывала рядом Далила, иногда теребя ее за одежду. Стас молчал, глядя мимо Евы.– Свободный художник с оркестроподобной ориентацией, использующий шизофреника Ангела Кумуса, познакомься.– Она повернулась к Далиле и кивнула на Стаса.– Скажешь, что здесь делаешь, или пригласить в отделение?
– Я приехал с Натальей, женой Феди. Мы друзья. А вас я попрошу по моему поводу не беспокоиться. Перед законом чист. Если вы считаете, что я вам чем-то обязан, позвоните, поговорим по-дружески. Я в Москве всего два дня, Ангела не видел. Полная квартира оструганных кольев. Есть отличный коньяк. Я вас не боюсь, вы мне интересны только как социально гипертрофически
Ева дошла до теплого автобуса, так и сжимая в руке кусочек картона.
– Он стал совсем другой!– воскликнула она трясущейся Далиле.
В закрытые двери постучали.
Никитка с трудом поднялся по высоким ступенькам, впустив клубы холодного воздуха.
– Итак, - сказал он, усевшись, - вы живы и здоровы и полны творческого накала! Три - два!
– Как?– Еве показалось, что она ослышалась.
– Я сказал - три - два, я веду.– Никитка смотрел весело.
– Ладно, ты ведешь, потому что?..– Ева дернула Далилу, которая ходила от окна к окну, осматриваясь.– Успокойся и сядь, я с оружием, если что всех перестреляем, а последняя пуля тебе.
– Я веду, потому что ты протащила через границу кучу наркоты. И сделал это я.
– Понятно, значит, ты. И что, от скуки или с деньгами поиздержался?
– Адвокатишка меня разозлил. Ну очень раз-з-зозлил. Такую кучу денег у Феди взял, а работы - ноль. Федя, когда приехал в Стамбул, пошел к Капе, адвокату, и нанял его т-те-бя найти. Т-тебя и Слоника. Адвокат столько денег запросил, сколько даже у Феди никогда с собой не бывает. Пришлось взять со счета Хамида. Когда т-ты Федю пришила, я пошел к адвокату и сказал - пусть вернет деньги. Он - ерепениться, еврей, что с него взять! Тогда я обозлился, говорю, не хочешь по-хорошему, отправишь со своими девочками наркоту. И это уже по своему усмотрению, кто из них повезет, а кто отвлекать внимание будет.
– Адвокат заставил меня провезти три килограмма крахмала, потому что ты это ему велел?– Ева не верила.
– Про кэ-кэ-рахмал не знаю, а таблетки мои в журнале он взял. Я в аэропорту тебя не видел, решил, что тебя пришили-таки, а вот ее видел! Никитка показал рукой в перчатке на Далилу.– Я так понял, что вы девочки сознательные, из аэропорта сразу побежали в милицию. Ну, хорошо я тебя наколол?
– Подожди, не понимаю, ты что, все это затеял, чтобы увеличить счет?
– Ды-да нет, не только. Журнальчик вернете? Или уже подшили к делу?
– Это все бред!– громко заявила Далила.– Мне адвокат ничего не говорил, я вообще не знала, что везу!
– Фактически ты провезла наркотик, на тебя заведено дело. Я пока занят - похороны, проблемы с разделом территории, а вот потом очень внимательно твое дело отслежу. Тебя обыскивали, когда ты в органы прибежала? Наверняка слезы, крики радости, а обыска-то и не было! Дело, оно завершения требует.
– Нет никакого дела! Ева, скажи!
– Есть дело, - сказала Ева, - секретарь прав.