Интервенция и Гражданская война

Галин Василий Васильевич

В подтверждение своих слов Маркс привел пример принятого в 1848 г. билля о полуторачасовом сокращении рабочего дня при сохранении прежней заработной платы. Это сокращение, осуществленное принудительным образом во всех ведущих отраслях английской промышленности, соответствовало повышению почасовой заработной платы и рассматривалось тогда многими экономистами как подрыв конкурентных возможностей страны на мировом рынке и «похоронный звон» по ее могуществу. Однако в действительности этот знаменитый билль не только содействовал уменьшению безработицы и развитию производительных сил рабочих, но и привел к падению цен на фабричные продукты. В результате английские рабочие, доходы которых оказались одними из самых высоких в мире, смогли превзойти другие страны дешевизной своих товаров и благодаря этому

создать условия для непрерывного расширения рынков сбыта. Таким образом, подвел итог Маркс, мы видим, что «за некоторыми, скорее кажущимися, чем действительными исключениями, в среднем высокооплачиваемый труд производит дешевые товары, а низкооплачиваемый – дорогие» ¹⁷⁸³.

Повышение заработной платы ведет к трем качественным изменениям экономической системы:

– увеличению внутреннего рынка сбыта, что соответственно стимулирует рост производства;

– более интенсивному внедрению трудосберегающих технологий, повышающих производительность труда;

– предъявляет более высокие требования к качеству рабочей силы, что, в свою очередь, стимулирует повышение качества производимой продукции.

Кривые предельных соотношений и «постулат Маркса»

Одновременно происходит качественное изменение самой политэкономической системы, она переходит на следующий уровень развития. Продемонстрируем это утверждение на нашем графике: в результате повышения заработной платы происходит не просто экстенсивное развитие экономической системы, а ее качественный переход на новый более высокий уровень с «а» на «в», а точка равновесия сдвигается вверх и вправо из точки «А» в точку «В». Происходит одновременный рост экономической эффективности и социальной справедливости [Из графика также видно, что повышение заработной платы имеет свой предел, ниже которого экономическая эффективность начинает снижаться].

Статистика, приводимая самим Л. Эрхардом, подтверждает эти выводы.

Экономические показатели результатов реформы Л. Эрхарда в Германии ¹⁷⁸⁴(темпы прироста в разах к соответствующему году)

С 1949 по 1955 г. потребление в Германии выросло на 75% ¹⁷⁸⁵. Л. Эрхард писал: «Мы снова и снова констатируем: то, что сегодня считается роскошью, завтра становиться предметом, спрос на который уже довольно широк, а послезавтра – товаром широкого потребления» ¹⁷⁸⁶. В Германии повышение потребления было проведено путем валютной реформы, подобной валютной реформе в Англии в XVIII веке, проведенной Исааком Ньютоном ¹⁷⁸⁷. Предложенная Л. Эрхардом реформа вызвала ожесточенные споры в бундестаге и Хозяйственном совете. Но социалистические реформы Л. Эрхарда были единственно возможным выходом… [Другим инструментом одновременного повышения заработной платы во всей экономике, который также использовал Эрхард, было увеличение налогов на заработную плату и перераспределение их к менее обеспеченным слоям общества через различные механизмы социальной помощи и соответственное повышение стандартов потребления менее обеспеченных слоев населения]

В 70-е годы нашего века, когда японские рабочие добились удвоения своей реальной заработной платы, многие экономисты предрекали, что это удвоение ликвидирует дешевизну японских товаров и тем самым подорвет конкурентные возможности страны. Вскоре, однако, выяснилось, что эти товары еще больше упрочили свои позиции на мировом рынке. Причем уже не только благодаря своей сравнительно более низкой, цене, но и благодаря своему ставшему легендарным качеству, которое обеспечивалось блестящей организацией труда, инициативой и технической оснащенностью высокооплачиваемых японских рабочих ¹⁷⁸⁸.

В результате этих реформ капитализм вступил в новую фазу своего развития которая получила различные названия: «рыночный социализм», «общество всеобщего потребления», wellfare state («государство всеобщего благосостояния») или, как предложил А. Донде, «государство всеобщего социального обеспечения». А. Фурсов назвал новый средний класс образовавшийся в это время «социальной буржуазией» ¹⁷⁸⁹.

Другой пример касается, пожалуй, ключевого вопроса – права собственности. Величина этого права определяется в том числе долей участия государства в экономике страны. При радикальном коммунизме (высшей стадии развития общества, по К. Марксу) постгосударственное образование перераспределяет в том или ином виде 100% ВВП, при радикальном («диком») капитализме (эпохи создания стартовых капиталов) государство фактически участвует только в роли стороннего наблюдателя.

История XX века показывает, что демократизация общества, с экономической точки зрения, это не что иное, как последовательное движение в сторону социализации. Этот факт наглядно отражает динамика доли государственных расходов в ВВП развитых стран мира.

Динамика доли государственных расходов в % ВВП ¹⁷⁹⁰

1880 1929 1960 1970 1980 1990 1998

США 8 10 27,8 32,2 31,4 32,8 33,1

Япония 11 19 18,3 19,3 32 31,3 35,5

Англия 10 24 32,6 39,3 43 39,9 39,7

Германия 10 31 32 37,6 47,9 45,1 47,4

Франция 15 19 34,6 38,9 46,1 49,8 53,2

Швеция 6 8 31,1 43,8 60,1 59,1 60,8

Ф. Энгельс по этому поводу писал: «…В сущности, принцип налогового обложения является чисто коммунистическим принципом, так как право взимания налогов во всех странах выводится из так называемой национальной собственности. В самом деле, либо частная собственность священна – тогда нет национальной собственности и государство не имеет права взимать налоги; либо государство это право имеет – тогда частная собственность не священна, тогда национальная собственность стоит выше частной собственности и настоящим собственником является государство. Этот последний принцип общепризнан; так вот, господа, мы и требуем пока только того, чтобы этот принцип соблюдался, чтобы государство объявило себя всеобщим собственником и как таковое управляло бы общественной собственностью на благо всего общества…» ¹⁷⁹¹

Однако если рост налогообложения с социальной точки зрения полностью оправдан, то с точки зрения экономической эффективности вопрос не столь однозначен. Далеко не случаен был взрыв неолиберализма в 1980-х при Рейгане и М. Тэтчер. Истина в данном случае, по-видимому, находится где-то посередине. При этом баланс экономической эффективности и социальной справедливости (в частном случае совокупная ставка налогообложения) будет различным для разных стран. На это влияют объективные факторы: географическое и климатическое положение, историческая наследственность, относительный уровень экономического и социального развития, положение в глобальной мировой иерархии и т. д.

Но почему западное общество во многом благодаря русской социалистической революции и победе СССР во Второй мировой войне эволюционировало в сторону демократии образца XX века, а Россия осталась в эпохе «диктатуры пролетариата»? Ведь Россия – неважно, большевистская или буржуазная – даже в силу своего географического положения вынужденная платить климатическо-географический налог, в любом случае должна была бы эволюционировать в зону умеренного социал-демократического капиталистического общества. Именно эту цель преследовал Ленин в первой половине 1918 г. и по окончанию интервенции во времена нэпа. Примеры социал-демократического капитализма дают Скандинавские страны и Канада, находящиеся в сходных с Россией климатических условиях. Виновны в этом русские как нация, либо исторические закономерности развития России, либо виновны издержки коммунистической идеологии? Начнем поиск ответа на этот вопрос с новой главы…