Интервью с холостяком
Шрифт:
Ноэль заколебалась, изогнула изящную бровь, глаза заискрились мягким светом. И наконец улыбнулась — уже не робко, широко, от души.
— Ну хорошо. Только кусочек.
До крайности довольный таким исходом и все еще в блаженном экстазе от ее улыбки, Рейнер протянул ей куриную ножку на бумажной тарелке.
— Эй, подожди. Без картошки никак нельзя. Ну что это за пикник без картошки?
Ноэль кивнула и с аппетитом взялась за еду.
— Итак, я полагаю, с Мертл Клэм ты больше встречаться не намерен?
Рейнер лукаво сощурился.
— Ах вот, значит, что тебя занимает? И к чему бы это? — поддразнил он. В конце концов, малая толика невинного флирта еще никому не повредила.
Молодая женщина разом перестала жевать, вскинула на Рейнера глаза и заморгала.
— Э-э-э… мне для статьи нужно. Читатели непременно захотят это узнать.
Он кивнул и заглянул ей в глаза, гадая, в самом ли деле Ноэль согласилась остаться только ради работы или есть и другая причина.
— Ммм… А личной заинтересованности тут совсем нет? — Ведь не привиделся же ему тот поцелуй в машине. Ноэль отвечала ему пылко и искренне и чувств своих нимало не скрывала.
Она помолчала немного и подняла взгляд. Между ними словно проскочила электрическая искра — мгновенная и слепяще-яркая, точно молния.
Рейнеру отчаянно захотелось притянуть Ноэль к себе, поцеловать в эти губы, похожие на лепестки гвоздики. Но что, если поцелуй снова ее спугнет и она убежит, как в прошлый раз? А он намеревался наслаждаться ее обществом как можно дольше, прежде чем они распрощаются навсегда.
Ведь после того, как пикник закончится, он и впрямь встанет и уйдет. Ему необходимо думать о близняшках. Журналисты — народ опасный, а Ноэль уже разузнала про его дочек. Еще не хватало отдать свое сердце женщине, которая того и гляди им бессовестно воспользуется. Но, даже сознавая это, Рейнер с трудом боролся с желанием привлечь Ноэль к себе и отдаться на волю того непривычного, ускользающего, неуловимого счастья, что пришло нежданно-негаданно…
Тиндалл, опомнись! Сегодня все это закончится. Они с Ноэль перекусят курятиной с картошкой, поболтают о том о сем и разойдутся в разные стороны… И никаких тебе неприятностей, никаких проблем.
5
День выдался погожий и теплый, в синем небе ни облачка. Картинка, да и только. Мертл Клэм убралась восвояси вместе со своими заляпанными грязью брюками и Бэконом. И очаровательный, интригующий, неотразимый Рейнер Тиндалл достался ей, Ноэль, целиком и полностью в личное пользование. Молодой женщине хотелось ущипнуть себя и убедиться, что это не сон.
Но нет, проверять она не станет. Нет ничего дурного в том, что она позволит себе расслабиться и отдохнет в обществе Рейнера часок-другой, прежде чем распрощаться с ним навсегда. Пикник в парке — что тут дурного? Ничего, даже притом что мучительная мысль о предательстве Руперта стала для нее постоянным напоминанием о горьком уроке прошлого и предостережением на будущее.
Ноэль твердо вознамерилась получить от пикника максимум удовольствия. Она прилегла на плед и довольно облизнулась.
— В жизни не ела курятины вкуснее.
— Это только мне известный рецепт, — подмигнул Рейнер. До чего же эффектно бежевая рубашка подчеркивает изумрудный цвет глаз! — Я рад, что тебе понравилось.
— Ушам своим не верю. — Молодая женщина резко села. — Ты еще и готовишь?
Он с улыбкой кивнул.
— И, между прочим, сам на себя стираю.
Стирает? Молчи, глупое сердце! Руперт в жизни ни разу не соизволил даже собрать разбросанную по полу грязную одежду.
— Значит, это все твоя стряпня? —указала Ноэль на корзинку.
— Ну да. Все, кроме пирожков с яблоками. Печь я так и не научился…
— А пытался?
— Еще как пытался. Я взял себе за правило осваивать все блюда, которые мне по-настоящему нравятся.
Ноэль глядела на собеседника с нескрываемым восхищением. Сама она, как говорила ее мать, даже воду вскипятить не в состоянии, чтобы чего-нибудь не сжечь, а Руперт к плите и на милю не приближался.
— И что, ты много готовишь?
— Не так много, как хотелось бы.
Молодая женщина покачала головой и вновь откинулась на плед, твердя себе, что Рейнер ну никак не может быть таким совершенством, каким кажется. Такого просто не бывает.
А Рейнер между тем улыбнулся не без горечи, приподнялся на локте, поглядел куда-то вдаль.
— Все это время мне ужасно хотелось тебе позвонить, но я боялся. Ты ведь не разрешила.
Сердце дрогнуло у нее в груди, пропустив удар, по всему телу разлилась теплая волна неизбывного счастья. Ноэль вдохнула поглубже, пытаясь успокоиться, и тут же безжалостно подавила надежду в зародыше. Доверительное признание Рейнера ровным счетом ничего не значит. После сегодняшнего дня он станет для нее посторонним, всего-навсего одним из тех, у кого ей довелось брать интервью. Он осторожно убрал с ее лба непослушный локон.
— Слепому видно, как меня к тебе влечет. И сдается мне, ты чувствуешь то же самое…
Дыхание у нее снова перехватило, сердце неистово забилось в груди, точно после забега на длинную дистанцию. Прочь-прочь от этого человека, пока не поздно! Он представляет для нее реальную опасность… И однако же она была не в силах пошевелиться. Как он ласков, как нежен, как ей по душе его непритязательные вкусы, не говоря уже о том, что ее влечет к нему и влечение это обоюдно. До чего же трудно воспринимать этот пикник с подобающим безразличием и отстраненностью, раз уж Рейнер включил обаяние, как говорится, на полную катушку. Ноэль хотелось знать о нем все до последней мельчайшей подробности. Ей хотелось, чтобы пальцы его касались не только волос. Ей хотелось большего, куда большего…
Легкий весенний ветерок холодил щеки. В ветвях щебетали птицы, где-то вдали приглушенно жужжала газонокосилка.
А в следующий миг Рейнер остановил на ней свой взгляд — серьезный, пристальный, требовательный. Тело ее слегка покалывало, как если бы тысячи крошечных стрел разом впились в свою жертву. Сердце уже грозило пробить ребра и выскочить из груди.
Он неспешно пропустил ее волосы сквозь пальцы.
— Я мечтал об этом с той самой минуты, как впервые тебя увидел.
Его жадный взор задержался на губах Ноэль. Она затаила дыхание. О том, чтобы бежать от этого удивительного, чудесного, потрясающего мужчины, она и думать забыла. Как можно лишить себя столь желанного поцелуя? Одного-единственного, пустячного, ни к чему не обязывающего поцелуя…