Интервью сквозь замочную скважину
Шрифт:
– Лера, радость моя, заткнись, а?
– Ладно. – Она вздохнула и пояснила: – Это у меня нервное.
Вдвоем мы помогли встать Галине Сергеевне и устроились в креслах, рядышком с Павликом. Как-то хотелось быть поближе друг к другу.
А Шилов на удивление естественно вписался в группу людей, столпившихся на арене у покореженной металлической площадки. Они разглядывали остатки пороха, собирали и изучали осколки, валяющиеся по всему манежу, о чем-то явно высокопрофессионально рассуждали. Мы наблюдали за их действиями, пока к нам не подошли
Глава 2
Когда мы наконец вернулись на студию, Шилов, вопреки обыкновению, поднялся с нами. Зашел в кабинет последним, сразу же направился к Павлику, успевшему занять кресло, легко поднял его за шиворот, вежливо предложил:
– Садитесь, Галина Сергеевна.
– Спасибо. Костя, ты достань там… – она махнула рукой в сторону узкого шкафа, притулившегося в углу. – Надо к шефу сходить, доложиться, – сказала я, отчетливо сознавая, что никакая сила на свете не сможет поднять меня сейчас со стула, на который я только что плюхнулась.
– Сиди, – успокоила меня Галина Сергеевна. – Я отдышусь немного и сама схожу.
Костя тем временем открыл дверцу шкафчика, взял в руки початую бутылку коньяка, одобрительно кивнул. И вовсе мы никогда не пьянствуем на рабочем месте! Просто после передачи принимаем по капельке, чтобы снять напряжение. Нам этой бутылки, между прочим, на два месяца хватает.
– То, что надо. Посуда у вас где?
– А там же, стопочки стоят.
Шилов, подняв брови, поглядел на тридцатиграммовые наперсточки и вздохнул:
– Кружки доставайте. Чай-то вы пьете из чего-нибудь?
Мы засуетились, доставая из столов завернутые в целлофановые пакеты – последнее время нас замучили тараканы – кружки. Костя непостижимым образом умудрился отмерить абсолютно одинаковые порции в нашу разнокалиберную посуду и скомандовал:
– А теперь залпом, как лекарство.
Первой, на удивление послушно, выпила Лера. А сам он даже не понюхал. Не могу сказать, что коньяк сильно помог, но все-таки стало немного легче. По крайней мере мы уже в состоянии были разговаривать. А Шилов, выполнив все, что считал необходимым, привычно стушевался. Поскольку в кабинете было только три стула и кресло, сесть ему было негде. Лера приподнялась было, предлагая сбегать, взять стул у соседей, но он отказался. Отошел к окну, присел на подоконник, задумался о чем-то, опустив голову. Сидел, нахохлившись, очень похожий на большую печальную птицу марабу.
– Не знаю, как вам, а мне кажется, что гранату подложил этот безутешный супруг, Николай, – неожиданно сказал Павлик.
– Костя говорит, что это не граната была, – поправила его Лера.
– Ну бомба, какая разница? Кстати, Костя, ты же около ментов терся, что рвануло-то?
– А? – Шилов очнулся от своих мыслей. – Предварительное предположение – динамит. А там что эксперты скажут.
– А ты как думаешь? – Лера всем своим видом выражала полное и непоколебимое доверие к Костиному мнению.
– Похоже, – он пожал плечами.
– Разве сейчас динамит бывает? – удивилась Галина Сергеевна. – Я думала, это только в те времена, – она неопределенно покрутила в воздухе рукой, – ну, там, Первая мировая…
– Почему? Во всяких горнодобывающих делах его наверняка до сих пор используют, это ж дешево и сердито, – заспорил Павлик. – И потом, я сколько раз слыхал, что браконьеры им рыбу глушат. Костя, скажи, если очень постараться, можно на базаре динамит купить?
Шилов на секунду остановил на нем хмурый взгляд, потом неохотно сказал:
– Купить все можно…
– Ну вот! Он, Николай, я имею в виду, специалист, вся техническая часть на нем. Мотив – ревность – лучше не бывает! Кто ему мог помешать подложить динамита сколько нужно?
– Зачем же тогда он пытался огонь погасить? – спросила я.
– Притворялся! Хотел бы, так погасил!
– Знаете, я бы тоже на него подумала, – негромко сказала Лера, – но, если он знал, что сейчас динамит рванет, зачем же до последней секунды ее освободить пытался. Руку сломал, а могло ведь и покрепче приложить.
– А это мог быть как раз тот самый тонкий расчет, в которых Николай силен. Если верить тому, что нам о его талантах говорили, конечно. – Не то чтобы убежденность Павлика на меня подействовала, просто я хотела тщательно проработать все возможные версии. – Знал, сколько там динамита, знал время взрыва, следовательно, знал, где встать, и мог быть уверен, что в сравнительной безопасности, в смысле его-то до смерти не убьет. А руку сломал, это пустяки, зато видишь, ты его уже и не подозреваешь! Костя, можно все это рассчитать? Направление взрыва, силу, ударную волну?
– Можно, – коротко кивнул Шилов.
– Но он первый обвинил Рудольфа… – в голосе Галины Сергеевны было сомнение.
– Вот именно! А кто громче всех кричал: «Держи вора!», помните, а? – ехидно прищурился Павлик.
– Ну и что? Зато у Рудольфа и мотив был не хуже, и он дальше всех от взрыва оказался. – Теперь я рассматривала другую версию. – Потом, чего он действительно так долго в мешке сидел? Я вчера видела, он прекрасно успел выбраться и цепи размотать.
– Мне показалось, что сегодня эта штука, что там у них, порох, что ли? Так вот, мне показалось, что сегодня она как-то быстрее горела. И ярче, – сказала Галина Сергеевна.
– Намного ярче, – подтвердила Лера, – прямо как бенгальский огонь.
– Значит, Николай и порох подменил, – Павлик был тверд в своем мнении. – Опять-таки, кому удобнее всего это сделать?
– Да кому угодно. – Лера старалась быть справедливой. – И Рудольф мог мешочек подменить, и Маргита. И вообще любой человек из цирка. Я же видела, у них ящики с реквизитом не запираются.
– А специальные знания? Откуда постороннему человеку знать, что туда насыпать?
– Всегда можно с кем-нибудь посоветоваться.