Interzone
Шрифт:
— Вам еще много работать?
— Нет. Мы всё сделали с Брэндоном по скайпу. Почти всё. Завтра будет решающий день, и вышлю Гарри официальный запрос на динамит…
Машина притормаживает. Передо мной здание начало двухтысячных. Типичное. Не авторское. Снести его просто — через основные стены внутри, которых скорее всего четыре, и он исчезнет, как прогоревшая свеча. Где-то по десять килограмм динамита на каждый этаж.
И снова желтый свет лампочек, и красный ковер. Комната 206. Кровать гладко застелена, девственно немятая. Запах нежилой комнаты, синтетического
Писк. Высокочастотный, не прекращающийся.
Темнота, как беспамятство. Я падаю. Засыпаю.
— Замените лекарство…
Я просыпаюсь от стука в дверь. Притом стук одновременно со звонком мобильника. Головная боль, как сверло, пронзает виски до глазного дна. Я несколько секунд пытаюсь прийти в себя и понять, где я, пока не замечаю не разобранный чемодан на полу и не осознаю весь ужас положения.
— Иду! — Еле скрывая чувства, кричу я. В панике хватаю телефон — неизвестный номер. Сбрасываю. Кидаюсь к двери. Прежде, чем открыть ее, замечаю в зеркале свое отражение: всполох светлых волос на секунду кажется удивительным, чужим. Но, задержав взгляд, поражаюсь этому феномену — я всегда была блондинкой с голубыми глазами, с чего мне показалось свое отражение незнакомым?
Стук возвращает меня на землю. Я открываю дверь и вижу вчерашнего незнакомца — Джеймса.
— Вы готовы? — Он с сомнением смотрит на меня.
— Который час?
— Девять утра. Как и мы договаривались, я заехал за вами на объект.
Я в полном шоке оглядываюсь на свой не открытый чемодан. Как такое могло случиться? Как я смогла беспечно уснуть? Или бессонница так быстро отступила?
— Кажется, вам нужно дать немного времени. — Джеймс улыбается, чуть глядя исподлобья, будто может читать мои мысли.
На его лице возле глаз появилась милая сеточка морщинок, придающая озорной, мальчишеский вид. Я выдыхаю и накрываю ладонями пылающее от стыда лицо.
— Да! Пожалуйста! Я… Простите!
Боже! Это так глупо и не профессионально! Китти, как ты себя показала? Что же подумает Джеймс?
— Не волнуйтесь! Я вас подожду в кафе внизу. — Он улыбается: кажется, я его забавляю.
— Спасибо! Спасибо вам! — Я горячо благодарю, чуть ли не кланяясь от радости.
Как только дверь закрывается, я тут же кидаюсь к чемодану. У меня совсем нет времени! Душ? Нет! Не успею! А вот зубы я еще могу почистить.
Свежая кофта и духи, чтобы сбить свой запах тела, который не успею смыть; ведь главное, чтобы от тебя не пахло тобой — это главный закон этого времени. Всё из неловких моих рук падает, будто вырывается. От этого я еще больше паникую и суечусь, злясь на себя, что проспала, не переключила мобильник с беззвучного режима. А еще Брэндон! Сбитый и поломанный друг и коллега, лежащий где-то в больнице.
Взяв ноутбук и рабочую сумку, я лечу в кафе. Ненавижу спешку! И никогда не была из тех людей, которые бегают по утрам, будто заведенные. Я их понимала, но не принимала. Поэтому опоздание и спешку рассматривала, как личный проигрыш.
— Куда? К Брэндону? — Это был первый вопрос, прозвучавший от Джеймса.
— Нет!
Паника. Брэндон вчера должен был созвониться с Гарри и уже назвать примерную цифру на динамит, после чего я подтвердила или опровергла бы ее. Но у Брэндона со сломанной челюстью не узнать детали, значит всё надо делать самой и быстро. Сердце стучит так, что готово взорваться, как динамит. «Кароши — смерть от переутомления», — вспомнился мне забытый голос сестры.
— Хм… Ваш номер рядом с его комнатой. Думаю, я сумею достать ключ, а затем передать вам. — Голос Джеймса уверенный и четкий. Я начинаю успокаиваться. Вот она — сила мужской уверенности! Я и забыла это чувство после смерти отца.
— А как же… — Хочу я удивиться тому, как он может достать ключ — законно ли это? — , но потом понимаю, что сейчас Джеймс представляет главную компанию, которая нас наняла и платит за наши номера в гостинице. По сути, он — мой директор, а не коллега. — Нет. Не надо. Я справлюсь одна. Просто времени навестить его не будет. Позже! Когда закончу проект.
— Это разумно.
В душе я не до конца согласна со своим решением: это идет в противовес с человеческими ценностями, но в данном случае — я заложник собственной работы. А время? Время еще будет! Китти, ты успеешь его навестить после того, как снесешь здание!
Мы едем по трассе с дозволенной властями скоростью. Хотя хочется вдавить педаль и быстрее оказаться на месте. Здания проплывают мимо. Чужой город, но совершенно не кажется незнакомым. Что-то есть одинаковое в лицах, напоминающих манекены. Джеймс ведет машину. Я мимолетно кидаю на него взгляд и замираю: его осанка, уверенность, расслабленная поза, блеск часов, сами кисти и постановка рук на руле, рыжеватый оттенок его волос, морщинки у глаз, серьезное, сосредоточенное, уставшее выражение лица — он словно вырван из моего сна, из моего прошлого. Будто я его знаю не со вчерашней ночи. Он замечает мой интерес и легко улыбается.
Понимая, что выгляжу странно, я спрашиваю, не встречались мы ранее.
— Не думаю. — Он тормозит у забора, поднимая клубы пыли из-под колес. — Приехали.
И я воочию вижу своего пациента. Казалось бы, это высокое пустое здание — красный, не типичный для современности, длинный кирпич, со всполохами краски из баллончика на стенах, выбитые кое-где грязные стекла, — но я смотрю на него, как на живое существо, которое должна уничтожить. Что-то печальное, ушедшее в его облике. Здание обречено, и оно это понимало.
Объект огорожен и готов к сносу. Джеймс вскрывает замок на двери, и мы входим. Я шагаю с горячего солнца прямо в прохладную влажную темноту. В воздухе витает тот самый запах ушедшего времени и старой глиняной плитки с легким привкусом металла на языке. Когда глаза привыкли, я рассматриваю знакомую по скайп-звонку с Брэндоном обстановку. Разбитая витиеватая лестница ведет на второй этаж под взором квадратного длинного окна во всё здание. Слева — коридор с классами, справа — спортзал, который лихо сделали из подвала и первого этажа.